Не очень ясно, кто принимал участие в подготовке документа - по-видимому, люди, занимающие консервативно-охранительную позицию. Либеральных ученых-гуманитариев там явно не было.
Подробно разбирать документ вряд ли имеет смысл. Это смесь довольно странных и ничем не подкрепленных положений, лишенных даже видимости научности. Авторы, придерживаясь «либерально-западнического» направления, фактически его извращают и борются с придуманным ими фантомом. Документ оперирует именами и понятиями, собранными из разных известных и малоизвестных трудов совершенно разных мыслителей, наследие которых не имеет ничего общего с содержанием документа, а некоторые из них вообще мало кому известны - Данилевский, Тойнби, Гумилёв, Хантингтон, Россолимо, Нордау, Гундаров, Кара-Мурза.
В своем письме члены учёного совета Института философии РАН отметили: «Столь вольное и категоричное обращение с темами и идеями, дискутируемыми на протяжении всей истории российской мысли, совершенно недопустимо ни в одном уважающем себя обществе». Кроме того, ученые считают, что документ противоречит Конституции, что он содержит положения, крайне опасные политически: «Противопоставление понятий русский и российский недопустимо в силу их фактической идентичности». По их мнению, «проект настаивает на отказе от принципов мультикультурализма и толерантности», это создает почву для напряжений на национально-этнической почве вплоть до разжигания сепаратистских тенденций.
Ученые отметили также очень важный факт: документ предоставляет чиновникам решать судьбы культуры. Они считают «недопустимым включать в государственные акты положения, по сути делегирующие чиновнику право решать, что соответствует традиционным ценностям, а что - нет, тем более по своему усмотрению "пресекать негативное воздействие на общественное сознание"».
Самым жестким образом критикуют документ и другие эксперты. Главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей отметил, что «ничего подобного не было с конца 1970-х годов». Он заявил: «Я надеюсь, что в финальной версии от этого документа не останется камня на камне и ни у кого больше не будет желания сказать, что мы не европейцы».
В самом деле, комментарии чиновников и ряда деятелей искусства не оставляют сомнений в дальнейших перспективах, если документ будет утвержден. Чиновники будут решать судьбы спектаклей, кинофильмов, книг исходя из собственных представлений о «подлинной» культуре. И толерантность к формам и содержанию культурных явлений будут проявлять специфическую - по словам Петра Толстого, есть два вида толерантности - нормальная и чуждая русской культуре. А художественный руководитель московской Школы акварели Сергей Андрияка заявил: «У нашей страны нет будущего, если мы не будем апеллировать к традиционным ценностям. Традиция - это семья и наше богатейшее культурное наследие». На вопрос о том, является ли Казимир Малевич частью русской культуры, Андрияка ответил отрицательно: «Малевич повесил на месте иконы «Черный квадрат» как замену нашему культурному наследию. Это никакая не культурная ценность, а призыв к пустоте».
Таким образом, политика прежнего мэра Москвы Ю.Лужкова, благоволившего любимым художникам Шилову и Глазунову, покажется просто цветочками в сравнении с готовящейся официальной линией. На многочисленных формах современного искусства можно будет поставить крест, поскольку они не соответствуют «русскому духу» и являются «пустым местом».
Государство будет финансировать только те культурные проекты, которые одобрят чиновники, а не сообщества профессионалов. Фраза В.Мединского «пусть расцветают сто цветов, но поливать мы будем только те, которые нам полезны» уже всем известна. А приоритеты полезности, естественно, носят довольно размытый характер: «То, что разделяет людей, делает их нездоровыми, асоциальными, агрессивными, нежелающими учиться, работать, заниматься творчеством,- такие творческие проекты мы запретить не можем, но и поддерживать из госбюджета не должны. И не будем». По Мединскому, дело «в содержании и направленности творчества, в том, чтобы перейти от поддержки «модного», «элитного» и непременно провокативного к поддержке талантливого и социально значимого», а если «культурный проект приводит к тому, что россиян становится меньше, их физическое и психическое здоровье ухудшается, они делаются асоциальными, агрессивными, увлекаются наркотиками, не хотят учиться и расти профессионально, отказываются от семейных ценностей - извините». И хотя он оговаривается - «Такой проект реализуйте без участия государства, тут вам полная свобода в рамках УК РФ. Даже не посмотрим в вашу сторону» - вряд ли этот проект вообще будет иметь право на существование, поскольку по окрику чиновника ни один театр, галерея или издательство не будут его реализовывать.
При этом поле для негативно-субъективных интерпретаций чиновника остается очень широким. В самом деле, Мединский призывает защищать культуру от «тех волн информационной агрессии, которые разрушают ее самоидентификацию, угрожают ее культурному суверенитету, мешают развитию человека», «разрушают ее наследие, осмеивая и извращая его». Под такое определение можно подверстать все, что угодно - о чем свидетельствуют скандалы последних лет, когда инициативные группы граждан призывали отменить спектакли, концерты, запретить книги всемирно признанных творцов. По сути дела, еще до принятия документа начались чистки: уволен комиссар российского павильона на Венецианской архитектурной биеннале, специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ» Григорий Ревзин, а из состава экспертного совета по современной драматургии выведены театроведы и журналисты: Павел Руднев, арт-директор Центра имени Мейерхольда Елена Ковальская, куратор фестиваля NET, обозреватель газеты «Коммерсантъ» Роман Должанский.
Сам министр культуры категорически отверг претензии к проекту программы «Основы государственной культурной политики» и заявил, что никаких признаков обязательной или государственной идеологии в предложениях чиновников не усматривает. Подобные обвинения В.Мединский списывает на невнимательность журналистов.