В случае убийств видных публичных фигур сразу задается старинный вопрос - qui prodest? - кому это выгодно? Как и в случае с Анной Политковской, сразу приходят в голову несколько очевидных версий.

Известно, что в последние годы Н. Эстемирова занималась резонансными делами - похищениями, расстрелами, пытками. Она могла сильно задеть интересы чеченских властей, которые многие эксперты обвиняют именно в такого рода деятельности. Ее могли просто заставить таким образом замолчать, причем нарочито демонстративное убийство должно было запугать правозащитников.

Но здесь возникает вопрос, аналогичный вопросам в связи с убийством А. Политковской: слишком уж демонстративный характер носят оба убийства и слишком явно наводят на мысль о причастности к преступлениям властей, которые были в плохих отношениях с правозащитницами. Нет ли здесь злого умысла с помощью кровавой провокации сделать власти виновниками убийства?

Другая версия связана с тем, что Н. Эстемирова активно добивалась наказания военных преступников в Чечне, в частности полковника Ю.Буданова. Если вспомнить недавнее убийство С. Маркелова, который также добивался отмены решения об условно-досрочном освобождении Буданова, то эти два убийства можно легко связать в один ряд и искать виновников преступления в российских националистических кругах.

Проблема в том, что все это только версии - подобные громкие политические убийства требуют грамотного и оперативного расследования, чем наши правоохранительные органы, увы, похвастать пока не могут. Остается в очередной раз надеяться, что следствие наконец-то будет проведено эффективно, и убийцы будут наказаны самым суровым образом.

Но убийство Н. Эстемировой служит печальным уроком и в другом плане: оно легко вписывается в десятки убийств, терактов, которые происходят на Кавказе чуть ли не ежедневно. И победные реляции чиновников о постепенном восстановлении мира на Кавказе, похоже, следует считать преждевременными. До мира и спокойствия здесь еще далеко, и вместо благодушных заявлений, федеральным и местным властям нужно прилагать максимум усилий, чтобы переломить опасную ситуацию.

О расследовании обстоятельств убийства Д.Ганина

Властям Эстонии не дают покоя многочисленные протесты и обращения как эстонских молодежных групп, объединяющих антифашистов и борцов за права русскоязычных, так и требования российских официальных лиц самым тщательным образом расследовать убийство гражданина России Дмитрия Ганина. В апреле 2007 г., когда в Таллинне вспыхнули беспорядки после решения правительства демонтировать памятник Советскому солдату, 20-летний Д.Ганин получил смертельное ножевое ранение.

Эстонские власти начали расследование по факту гибели юноши, однако ни к каким конкретным результатам оно не привело. Подозреваемые периодически находились, потом их отпускали. Был определен примерный круг обвиняемых, но кто из них нанес смертельный удар, так и не выяснилось. Наконец, по прошествии двух лет пыхъяская прокуратура, которая вела дело, закрыла его с краткой формулировкой "виновные не найдены". Шесть человек, признавшихся в избиении Д.Ганина, выпущены на свободу, заплатив смехотворный штраф, равновеликий суммам от 5 тыс. до 12 тыс. рублей. При этом ни родным Д.Ганина, ни общественности не было дано никаких разъяснений.

Протесты против решения прокуратуры совершенно справедливы. Да, некоторые преступления расследовать очень сложно, и преступники далеко не всегда бывают найдены. До сих пор, например, точно неизвестны обстоятельства гибели Джона Кеннеди. Да и в случае с расследованием смерти Александра Литвиненко английские спецслужбы, мягко говоря, показали себя не слишком профессиональными. Но часть эстонской общественности не реагировала бы так резко, если бы следствие велось активно и гласно. Молчание же в ходе расследования, тенденциозность оценок следствия, оскорбительные штрафы виновным - все это наталкивает на мысль о политическом аспекте ведущегося дела, о нежелании властей раздражать националистические круги. По крайней мере, именно так воспринимают позицию эстонских правоохранительных органов активисты русскоязычного меньшинства.

Не может не реагировать на происходящее и российская сторона. Дмитрий Ганин был ее гражданином, а страна обязана защищать всех своих граждан, а в трагических случаях требовать самого тщательного расследования.

Однако в российской позиции есть очевидная слабость, и эстонские правоохранительные органы могут легко указать на нее и тем самым отчасти оправдаться: расследование даже самых громких убийств в нашей стране ведется из рук вон плохо и почти никогда не раскрывается - или же, по крайней мере, не находят заказчика преступлений. За почти двадцатилетнюю историю новой России имели место десятки убийств видных политиков, бизнесменов, журналистов, религиозных деятелей: Владислава Листьева, о. Александра Меня, Галины Старовойтовой, Пола Хлебникова, Анны Политковской, многих других. Поскольку и журналисты, и общественность внимательно отслеживали ход расследований, то легко было убедиться, насколько плохо велись дела. Нераскрытые убийства случаются, но такие случаи должны быть редким исключением. У нас же почти все заказные убийства не раскрыты. И непонятно, что служит причиной такого положения дел - то ли непрофессионализм правоохранительных органов, то ли сращенность криминала с властью, не дающей хода подлинным версиям преступления.

Тот необычный факт, что российские власти предоставили возможность ФБР подключиться недавно к расследованию дела убитого американского журналиста Пола Хлебникова, вызывает двойственные чувства: с одной стороны, нельзя не приветствовать открытость российских властей, демонстрирующих готовность к сотрудничеству. С другой стороны, в случае убийства иностранного гражданина, да еще столь известного, местные правоохранительные органы должны считать делом чести раскрытие преступления, использовать для этого все возможные средства. В данном же случае, когда по прошествии пяти лет после убийства журналиста, в помощь подключается ФБР (хотя бы и по его просьбе), испытываешь чувство некоторой неловкости - если не стыда. Да и сомнительно, чтобы по прошествии такого длительного времени после убийства можно было бы рассчитывать на успех даже такого показательного сотрудничества.

Вывод только один: нужно приложить все усилия для улучшения раскрываемости преступлений, использовать все имеющиеся финансовые, юридические, технические ресурсы. И тогда справедливые требования России к уголовному делопроизводству за рубежом станут гораздо более весомыми.