Версия для печати

О решении Б.Акунина жить за пределами России

Появился еще один повод для разговора о современной России.

Такие поводы дают не только события в экономической и политической жизни страны, но и реакция на происходящее публичных фигур - каких бы политических воззрений они не придерживались.

Именно поэтому вызвали такой шум недавняя акция Андрея Макаревича с концертом на Украине, публикация Людмилы Улицкой в журнале «Шпигель», полемика Никиты Михалкова с Ксенией Собчак.

Теперь в СМИ обсуждается заявление Бориса Акунина - одного из популярных отечественных писателей - о своем желании жить в основном вне России.

Борис Акунин давно уже входит в круг деятелей российской культуры, находящихся в решительной оппозиции действующей власти.

О деле ЮКОСа писатель отзывался как о «самой стыдной странице постсоветского суда».

В январе 2012 г. Акунин стал одним из учредителей общественно-политической организации «Лига избирателей», целью которой является контроль за соблюдением избирательных прав граждан.

Акунин - непременный участник митингов оппозиции, неоднократно на них выступавший, он один из инициаторов создания Координационного совета оппозиции.

Ранее в интервью Deutsche Welle Акунин заявлял: «Это период между революциями: наступление реакции, возвращение в архаику, ожесточение нравов, демонизация оппонентов...

Сейчас мы наблюдаем взрыв ура-патриотизма, который очень похож на взрыв ура-патриотизма, охвативший Россию в канун Первой мировой войны, но думаю, что и вторая революция долго ждать себя не заставит...

У меня такое ощущение, что на нынешнем этапе у сторонников политической эволюции, к числу которых принадлежу и я, повестка дня закончена.

То, что мы пытались делать последнее время и что у нас не получилось - прежде всего, из-за тупости и недальновидности российской власти, - было для нее способом мирного перехода.

Власть это не поняла.

Сейчас она себя такой возможности лишила...».

Ту же мысль писатель повторил, объясняя свое желание покинуть страну: «С путинской же Россией у меня нет точек соприкосновения, мне чуждо в ней всё.

И находиться здесь в период всеобщего помутнения рассудка мне стало тяжело.

Поэтому эмигрировать я, конечно, не намерен, но основную часть времени, пожалуй, начну проводить за пределами.

Трезвому с пьяными в одном доме неуютно.

Буду периодически навещать - смотреть, не заканчивается ли запой.

А «частью того, что называется Россия» я останусь, в этом смысле экспатриация уж точно невозможна.

И Россия, которая является частью меня, тоже никуда не денется».

Россию писатель характеризует следующим образом: «Я хожу сейчас по московским улицам, смотрю на людей, слышу обрывки разговоров (дача, первое сентября), и накатывает жуть.

Не видят, не хотят знать, не задумываются.

Люди не виноваты.

У них своя жизнь, свои обычные заботы.

Но слепота, безмыслие и равнодушие в такие моменты истории дорого обходятся.

Мою страну ждут тяжелые испытания.

Наверное, даже более тяжелые, чем те, через которые проходит сейчас Украина.

Вот как я оцениваю последние и не последние события.

И вы не представляете, как мне хотелось бы ошибиться».

На вопрос о прогнозе относительно того, что действующая система власти в России долго не продержится, Акунин отметил, что его оптимизм основан «на знании истории, на твердом понимании того, что автократический режим архаичен и неэффективен»: «Я говорю не с точки зрения абстрактных идей и этики.

Этот режим просто не может долго управлять такой большой и сложной страной.

Он экономически и организационно неэффективен.

В XXI веке невозможно руководить Россией с помощью ручного управления, осуществляемого одним человеком, без механизма общественного контроля, сдерживания и распределения властей.

Это все закончится банкротством, прежде всего, экономическим».

К самому же решению Акунина можно отнестись по-разному. Найдутся люди, осуждающие писателя, которые заявят, что надо бороться за свою страну до конца.

Михаил Шахназаров дает более жесткие оценки: «...все его заявления относительно боли за страну исполнены фальши, а свою точку зрения он считает единственно правильной и неоспоримой.

Впрочем, как и все его единомышленники. Потому как нытье и критика - это не попытки что-либо изменить, а позиция слабого человека и истерика».

Ему вторит Александр Гришин: «Григорий Шалвович говорит, что отбыл.

Хотелось бы, чтобы его примеру последовали все, кому не по нутру нынешняя Россия, кто с удовольствием подхватывает любую грязь, выплеснутую на нашу страну.

Но этого не произойдет, потому как мало у кого из них есть дом в Бретани и счет в банке.

Да и Акунин, повторюсь еще раз, никуда не делся.

И, по большому счету, не уехал.

А лишь озвучил свое настоящее место жительства».

В любом случае власть и общество не должны игнорировать мнение наиболее известных деятелей оппозиции, иначе это будет означать нежелание признавать и преодолевать кризисные явления, известные всем нам.