При подготовке издания также были учтены материалы докладов Миссии Организации Объединенных Наций (ООН) по мониторингу ситуации с правами человека на Украине, подготовленной Министерством иностранных дел России «Белой книги нарушения прав человека и принципа верховенства права на Украине», докладов Московского бюро по правам человека (МБПЧ), правозащитного центра «Мемориал», Фонда исследования проблем демократии, правозащитных организаций HumanRightsWatchи AmnestyInternational, а также проекта «UAMONITORING. Права человека в Украине».

Руководствуясь принципом политической нейтральности, положенным в основу деятельности IGCP, авторы настоящего издания заявляют о том, что не всегда разделяют политических оценок, приводимых в упомянутых докладах, однако с должной критикой используют приведенный там фактологический материал.

Иначе говоря, авторы, ссылаясь на самые разные источники, настойчиво подчеркивают стремление объективно зафиксировать нарушение прав человека в ходе украинского конфликта, пользуясь всеми доступными материалами, в т.ч. и оппозиционных политических сторон.

Стремление исключительно похвальное и очень редкое в условиях информационной войны и ангажированности подавляющего большинства аналитических отчетов.

В самом деле, уже с начала отчета, с описания событий на Майдане, приводятся не только факты злодеяний «фашиствующих» радикалов с Майдана, как часто мы читаем в официальной российской прессе, но и факты неуклюжих, а подчас провокационных действий властей, приведших к затяжному конфликту:

- Действия милиции привели к резкому увеличению сторонников Евромайдана; 1 декабря на площадь Независимости вышло несколько сотен тысяч протестующих.

- Агрессия радикализирующегося Евромайдана и видимая нерешительность официального Киева запустили центробежные процессы, разрушавшие украинскую государственность.

В основном, однако, авторы отчета возводят всю вину за произошедшие события на украинскую оппозицию, обвиняя тогдашние власти Украины и силовые структуры преимущественно в бездействии.

Довольно большая часть отчета посвящена Крыму.

Авторы тщательно описывают политическую активность в Крыму во время и непосредственно после событий на Майдане.

Конечно же, на крымских событиях надо было остановиться подробнее.

По словам авторов отчета, когда было объявлено о проведении референдума о статусе автономии и расширении ее полномочий, запланированного на 25 мая 2014 г., «созданные из местных жителей и военнослужащих крымского спецназа МВД «Беркут» т. н. «отряды самообороны» взяли под охрану государственные учреждения и создали блокпосты на въезде на полуостров, а дислоцировавшиеся в Крыму подразделения российских войск блокировали военные части Вооруженных Сил Украины, не допустив их вмешательства в конфликт».

Довольно объективно описывается начальный этап противостояния в Донецкой и Луганской областях: «Крымские события происходили на фоне обострения ситуации в юго-восточных областях Украины.

Киевским властям удалось договориться с региональными политическими и деловыми элитами и установить формальный контроль над местными органами власти.

Однако Евромайдан по-прежнему негативно воспринимался значительной частью населения, следствием чего стал резкий рост протестной активности против нового правительства.

Протестующие против киевских властей применяли те же методы, какие ранее использовали сторонники Евромайдана: захваты зданий государственных учреждений, угрозы в адрес местных представителей новой власти, в ряде случаев дело доходило и до физического насилия.

Печальной повседневностью стали массовые столкновения между активными сторонниками и противниками Майдана.

Так, например, 1 марта во время беспорядков у здания Харьковской областной государственной администрации пострадало 138 человек; по данным врачей, у пострадавших были зафиксированы не только ушибы, но и следы от пуль травматического оружия и ножевые порезы.

Массовые столкновения и штурмы государственных учреждений имели также место в Луганске, Донецке и Одессе.

Во время столкновений 13 марта в Донецке в результате ножевого ранения погиб пресс-секретарь местной ячейки ВО «Свобода» Дмитрий Чернявский; значительное число людей было госпитализировано».

В отчете описываются многочисленные преступления, совершенные обеими сторонами: «Проправительственные парамилитарные формирования совершали убийства и похищения протестующих; в ответ на территориях, контролируемых ополчением, началась настоящая «охота на ведьм».

Ополченцы хватали подозреваемых в связях с Евромайданом и «Правым сектором», подвергали задержанных пыткам и издевательствам».

Авторы отчета полагают, что досрочные выборы в Верховную Раду осуществлялись «в условиях массового насилия против оппозиционных партий (Коммунистическая партия Украины и «Оппозиционный блок»), а в подсчет голосов неоднократно вмешивались вооруженные боевики парамилитарных батальонов»: «В результате большинство в Верховной Раде получили проправительственные силы, всецело поддерживающие силовые действия против оппонентов».

В разделе «Преступления против личности, нарушения гражданских прав и свобод, совершенные в период акции протеста «Евромайдан»» в равной степени указывается на преступления как евромайдановцев, так и их противников.

Характерно, что нарушения носили схожий характер: «Акция протеста «Евромайдан» характеризуется возрастающим ростом насилия со стороны протестующих, совершением ими многочисленных противоправных действий, в том числе:

- систематических нападений на представителей правоохранительных органов, в том числе завершавшихся убийствами;

- систематических нападений на политических оппонентов;

- нападений на представителей сексуальных меньшинств;

- избиений и пыток «подозрительных лиц»;

- захватов государственных зданий;

- захватов офисов политических оппонентов;

- распространения угроз физического насилия в отношении сотрудников правоохранительных органов, чиновников, а также членов их семей;

- уничтожения имущества политических оппонентов.

Прямую ответственность за совершавшиеся противоправные действия несут боевые отряды Евромайдана, начиная с декабря оформленные в т. н. «сотни самообороны» и состоявшие в том числе из радикальных националистов и неонацистов.

Одновременно нападения на активистов Евромайдана также осуществляли т. н. «титушки» - группы спортсменов, сформированные правительственной «Партией регионов» для противостояния протестующим.

«Титушки» ответственны за совершение ряда противоправных действий, в том числе:

- нападения на активистов Евромайдана;

- уничтожение их имущества;

- нападения на офисы Евромайдана.

Несмотря на то, что уровень насилия, осуществляемого «титушками», был существенно ниже уровня насилия, осуществляемого боевыми отрядами Евромайдана, деятельность этих проправительственных активистов способствовала ожесточению гражданского противостояния».

Далее авторы отчета систематизируют по категориям преступления против личности, совершенные сторонниками Майдана и его противниками.

Основную вину авторы возлагают на сторонников Майдана.

Они приводят сотни фактов грубейших нарушений прав личности: убийств, насилия, похищения людей, мародерства и т.д.

Что касается преступлений противоположной стороны, то сразу следует оговорка: «Чрезвычайно опасным представляется то, что с конца апреля на территории Луганской и Донецкой областей повседневностью стали похищения, пытки и даже убийства проправительственных активистов.

То, что эти действия, по всей видимости, предпринимаются в ответ на убийства и похищения, осуществляемые проправительственными парамилитарными формированиями, не является оправданием для преступлений против личности».

Однако и здесь приводятся многочисленные факты преступлений.

Аналогичная оговорка содержится в разделе о нападениях на представителей СМИ: «Нападения противников киевского правительства на журналистов часто носили эмоциональный характер, поскольку большинство украинских СМИ освещает события исключительно с проправительственной точки зрения.

Однако с апреля 2014 г. на территории Луганской и Донецкой областей началось последовательное давление на проправительственных журналистов, включающее не только угрозы, но и похищения журналистов вооруженными сторонниками ДНР».

Немало фактов приведено относительно преступлений, совершенных ополченцами на территории Луганской и Донецкой областей - что большая редкость для российских СМИ.

Приводятся случаи насильственных исчезновений, внесудебных расправ, нападений на представителей СМИ.

Приводятся примеры «неизбирательных нападений на мирное население, разрушений гражданской инфраструктуры», хотя и оговаривается в очередной раз: «В отличие от украинских силовиков силы ополчения в гораздо меньшей степени совершают неизбирательные обстрелы населенных пунктов, влекущие за собой гибель мирного населения.

Во многом это объясняется тем, что в значительном большинстве случаев в 2014 г. ополченцы оборонялись, а не наступали.

Свою роль играет и тот факт, что у многих ополченцев в контролируемых украинскими силовиками населенных пунктах проживают родные и близкие.

Это делает для ополченцев невозможным использование стандартной для украинских силовиков тактики терроризирующих обстрелов населенных пунктов.

Однако наблюдателями все же зафиксирован ряд примеров неизбирательного применения силы формированиями ополчения».

Директор МБПЧ Александр Брод: «В целом отчет отличается от других подобных документов тем, что в нем впервые и довольно подробно представлена более или менее объективная картина нарушений прав человека, сложившаяся на Украине.

Представлены многочисленные случаи преступлений не только официальных украинских властей, что типично для российских обзоров, но и ополченцев».

Конечно, преступления ополченцев объявляются лишь ответом на действия проукраинских сил (что, впрочем, отчасти верно), но четко сказано: «Антиправительственные формирования так же, как и украинские силовики, практикуют насильственные исчезновения, пытки и внесудебные расправы.

Вне всякого сомнения, эти действия также могут быть квалифицированы как военные преступления».