Одним из самых опасных явлений в мире в последние несколько лет стала исламистская радикальная группировка «Исламское государство» (ИГИЛ). Миллионы людей ужасаются кадрам, размещаемым в сети боевиками этой организации. Пленным и просто людям иной религии отрезают головы. Боевики взрывают, уничтожают ценнейшие древние памятники архитектуры. Боевые действия против ИГИЛ, хотя и осуществляются с некоторым успехом, к радикальным переменам пока не привели.
В нескольких странах мира, прежде всего западных, уже осознали опасность этой группировки. Как оказалось, граждане России тоже знают о ней и выражают опасения – хотя, казалось бы, трагические события на востоке Украины должны были бы затмить все иные новости.
Как свидетельствуют результаты социологического опроса, проведенного специалистами Фонда «Общественное мнение», подавляющее большинство российских граждан (62%) знают о существовании ИГИЛ и уверены, что эта организация представляет угрозу для международной безопасности.
Треть опрошенных (30%) определила цели ИГИЛ как «терроризм, экстремизм, убийства, угрозы, запугивания». 7% респондентов назвали задачей организации пропаганду господства ислама в мире, еще 6% – захват территорий. Чаще всего среди конкретных государств, которые могут оказаться объектами атаки боевиков, респонденты называли Россию (11%), страны Европы (7%) и США (6%).
Некоторая часть наших граждан (28%), осведомлённых о существовании «черной угрозы», высказалась за то, что Россия должна, объединив свои усилия с Западом, вступить в борьбу с «Исламским государством». Еще 8% уверены, что мы справимся с террористами самостоятельно, 15% предпочли бы вообще не ввязываться в борьбу с ИГИЛ.
По сравнению с результатами прошлого года уровень информационности граждан об организации вырос: тогда только 39% респондентов заявили, что знают или «что-то слышали» об ИГИЛ, 54% – что слышат впервые.
Такая озабоченность россиян не может не вызвать удовлетворение: опасность ИГИЛ так велика, что к ней следует относиться крайне серьезно. С другой стороны, сообщения об ИГИЛ стали одним из основных новостных событий. Арабист Леонид Исаев говорит: «То, что большинство людей у нас сегодня знают об «Исламском государстве» и считают необходимым вести с ним борьбу, свидетельствует о том, что ИГИЛ все-таки добивается тех целей, которых изначально хотело добиться. А именно – громко заявить о себе и поддерживать тот жуткий пропагандистский и информационный фон, который мы наблюдаем на протяжении последнего – особенно! – года. Для этого исламисты ведут пиар-кампанию дикими методами, которые потом демонстрируют мировые средства массовой информации. На протяжении многих месяцев «Исламское государство» – одна из главных тем новостей».
У Л.Исаева вызывает удивление скорее другое: «34% респондентов никогда не слышали о такой организации. ИГИЛ поставила «эстетику смерти» на поток. Почти две тысячи наших граждан воюют на стороне халифата. Вербовщики террористов (на днях стало известно) добрались до Хабаровска. История студентки Варвары Карауловой несколько недель была главной новостью ведущих телеканалов. А треть населения все равно ничего не знает об этом… Подозреваю, что это просто та часть населения, которая никогда не следит за новостями. Им просто до этого нет дела. Такая категория людей есть в любом обществе. Они живут исключительно своими проблемами. И абсолютно безразличны к любым феноменам, особенно к таким, которые находятся за пределами нашей страны».
А ведь само появление ИГИЛ приводит сразу к нескольким серьезным последствиям. Прежде всего, борьба с организацией требует совместных усилий. Это слишком серьезная угроза, а любую серьезную угрозу лучше всего отводить сообща – и не только со своими союзниками, но и с оппонентами. И здесь обнаруживается та точка пересечения, в которой могут сойтись интересы России, США и европейских стран, находящихся в настоящее время в более чем плохих отношениях.
Вместе с тем одолеть ИГИЛ не так просто. Л.Исаев полагает: «Исламское государство» – феномен еще слабо изученный. Его опасность и сложность борьбы с ним заключается в том, что традиционными методами его победить невозможно. Мы можем стереть с лица земли ту территорию, которую они сейчас занимают. Но это не гарантирует, что на свете не будет ИГИЛ. Потому что ИГИЛ – это, прежде всего, образование не столько военизированное, сколько идеологическое. И борьбу с ним надо вести не только на поле боя, но и на идеологическом уровне. Сложность заключается именно в этом. Нужна контридеология. А ее пока не существует». И даже объединение сил России и США не гарантирует победы: «Вы можете сейчас объединить любые армии – хоть российскую с американской. И просто «зачистить» напалмом всю эту территорию, убив всех функционеров ИГИЛ. Вы убьёте конкретных людей. Но не сможете уничтожить предпосылки, которые послужили условием появления феномена под названием «Исламское государство». Найдется другой аль-Багдади (Абу Бакр аль-Багдади, главарь боевиков, объявивший себя халифом «Исламского государства» ), который создаст точно такое «государство». И они будут появляться каждый раз, пока вы не начнете бороться с идеологией ИГИЛ, которая на данный момент существует. А вот это самое сложное».
Мнения относительно возможных действий против ИГИЛ среди экспертов разделились. Так, научный сотрудник Центра Азии и Ближнего Востока РИСИ Рафаэль Еникеев напомнил, что наша страна давно борется с международным терроризмом, в т.ч. и с ИГИЛ: «Наши антитеррористические подразделения и военные непосредственно в конфликтах не участвуют. Но мы поставляем оружие Ираку и Сирии, которые больше всего пострадали от экспансии боевиков ИГИЛ. То есть в этом плане политика России довольно четкая. Именно так нам пока и стоит действовать. Отправлять в бой российских военнослужащих нет необходимости. Вмешиваться в какие-то конфликты не на нашей территории – на данный момент это лишнее». Он предлагает принимать конкретные меры в зависимости от обстановки: «Вот если начнется активизация боевиков на нашей земле, тогда, я уверен, будут предприниматься конкретные ответные шаги». Однако, в отличие от Исаева, он настроен более оптимистично, одновременно указывая на сложности заключение альянса с Западом: «Победить ИГИЛ можно. Но для этого нужна четкая политическая воля. Причем не только России, не только Ирака и Сирии, где те активно действуют, но всего международного сообщества. А до тех пор, пока будет вестись двойная игра, когда Запад, с одной стороны, против ИГИЛ, с другой стороны – ему выгодно, что ИГИЛ распространяет свое влияние в Сирии, потому что это ведет к осложнениям для президента Башара Асада, чьего свержения добиваются американцы, пока не будут отброшены своекорыстные интересы, двойная игра – победить ИГИЛ невозможно».
В самом деле, для эффективной борьбы с ИГИЛ Западу и России важно найти общий язык. Но есть и еще один важный момент – достичь единства понимания той угрозы, которую несет ИГИЛ, у российского населения.
Пока же ситуация представляется довольно неприятной – даже несмотря на то, что «Исламское государство» признано террористической организацией и ее деятельность в России официально запрещена решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 г.
В Федеральную службу безопасности РФ начали поступать звонки от граждан, которых, по их мнению, пытались завербовать боевики ИГИЛ, а также от родственников и знакомых тех, кто уже подвергся влиянию террористической группировки. Трое обратившихся уже имели «непосредственный контакт с исламистами», 11 человек рассказали о завербованных гражданах России. Всего же, по информации МИД России, в составе ИГИЛ на территории Ирака и Сирии воюют «значительно больше 800 россиян». По данным Совета безопасности России, их может быть более 1 тыс. человек. Только за последний месяц стало известно о том, что к боевикам в Сирию пыталась уехать 19-летняя студентка МГУ Варвара Караулова. Кроме того, возможно, там находится 19-летняя студентка РАНХиГС Мариам Исмаилова. Спецслужбы смогли вернуть в Москву десятиклассницу Яну Петрову, которая в мае сбежала в дагестанское село, вышла там замуж и планировала с мужем уехать в Сирию. Во всех этих случаях родители не смогли предугадать, какое влияние окажут на их детей радикальные идеи. Как говорила в интервью «Известиям» Яхита Мажаева, мать 22-летнего Саида Мажаева, которому в 2014 году удалось сбежать от боевиков из Сирии и вернуться в Чечню, она не замечала, что сын становится радикалом.
Поступают звонки и в Московскую службу психологической помощи населению. Как отмечают представители службы, многие родители боятся, что их дети попадут к террористам.
Из целого ряда регионов поступают сведения об активизации боевиков.
Так, в Хабаровске через СМИ и социальные сети распространяется информация, что на территории края ведется активная вербовка в ряды ИГИЛ. По мнению экс-главы мусульманской уммы Дальнего Востока Хамзы Кузнецова, радикальные исламисты используют Интернет в качестве основного инструмента агитации как в Хабаровске, так и в других регионах. Ныне председатель общественной организации мусульман «Содружество» считает, что агрессивно настроенные группировки лишь прикрываются догмами Корана и дискредитируют верующих не только в дальневосточном регионе, но и России в целом. В Хабаровске осенью 2014 г. в Центральном районном суде был вынесен обвинительный приговор в отношении 23-летнего жителя краевого центра, который разместил в соцсетях материалы террористического толка. Приверженца террористических идей осудили за публичное оправдание терроризма и приговорили к трем годам лишения свободы условно. На Дальнем Востоке это был первый случай привлечения к уголовной ответственности за данный вид преступления.
По сведениям одного из авторов немецкого журнала Focus Сандры Тьёнг, в тренировочные лагеря террористической организации «Исламское государство» массово отправляются чеченцы. Так, самым известным разыскиваемым чеченцем в рядах ИГИЛ считается джихадист Абу Омар аль-Шишани (Омар Чеченец), он же Тархан Батирашвили. В 2012 г. сын грузина и чеченки отправился на войну в Сирию, а в 2013-м вступил в ИГИЛ. В настоящее время, по слухам, 29-летний Батирашвили занимает в организации руководящий пост. США объявили награду в пять миллионов долларов за поимку террориста, однако Кремль должен быть заинтересован в его поимке еще более: экстремист неоднократно заявлял, что его следующей целью будет Россия, которая, по его словам, является оккупантом Чечни. Также в прошлом году аль-Шишани заявил, что его примеру последуют тысячи других чеченцев.
По мнению американского эксперта по внешней политике Седрика Лейтона, уже есть признаки того, что ИГИЛ устанавливает связи с экстремистами в России: «Они находятся на гребне популярности — везде, где они получают поддержку, они стремятся организовать франчайзинговые операции… И они делают большую работу в этом направлении на Кавказе». По мнению другого эксперта, Джеймса Карафано, Кавказский регион России отличается высокой степенью экстремизма: «В его основе исламистское меньшинство, которое борется за независимость от российского правительства в течение длительного времени, и некоторые из них имеют опыт реальной войны и стали настоящими повстанцами, … потенциалом для террористов, стремящихся использовать группы недовольных, которые будут только расти в России».
Не случайно несколько недель назад на встрече с бывшим президентом Афганистана Хамидом Карзаем Президент России Владимир Путин отметил, что Россия обеспокоена ситуацией в Афганистане. Существуют три главных фактора беспокойства Москвы. Во-первых, в этой стране продолжает проявлять активность Талибан, прежде всего в приграничных регионах. Во-вторых, ИГИЛ пополняет свои ряды и вербует боевиков в Афганистане. В-третьих, в северных провинциях Афганистана, у границ Средней Азии, расположились лидеры и боевики «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ), вытесненного из Северного Вазиристана в результате операций пакистанской армии.
В этом плане и власти, и общественные организации размышляют, что им делать. Ввиду того что главным способом вербовки у боевиков ИГИЛ является пропаганда терроризма в социальных сетях, в конце июня текущего года Уполномоченный по правам ребенка при Президенте РФ Павел Астахов обратился к министру образования Дмитрию Ливанову с просьбой усилить работу по профилактике вербовки студентов в ряды экстремистских организаций. По мнению омбудсмена, учащиеся должны знать, куда обращаться в случае выявления подобных фактов.
В начале июня 2015 г. Общественная палата РФ предложила секретарю Совета безопасности России Николаю Патрушеву создать рейтинг российских регионов на основе того, в каком субъекте агитаторы ИГИЛ работают наиболее успешно. В Общественной палате полагают, что нужно применять данные о числе завербованных для оценки эффективности работы губернаторов.
14 июля 2015 г. в Москве в Общественной палате РФ прошли слушания на тему «О противодействии деятельности «Исламского государства» на территории Российской Федерации». В протоколе слушаний отмечается: «Террористическая группировка «Исламское государство» в своей деятельности активно использует технологию «сетевых войн», приобретающую все большее значение в нашу информационную эпоху. «Цветные революции», «Арабская весна», события в Сирии, Ливии и тем более революционные события февраля 2014 года на Украине – классические примеры применения этой тактики. Вместе с тем технология «сетевых войн» не исчерпывается организацией «цветных революций» и политических кризисов: сфера её воздействия гораздо шире. Цель «сетевых войн» – непрямое или скрытое управление ключевыми общественными процессами и институтами, а через них политической и бизнес-элитой, руководством государств – объектами воздействия с целью принятия последними желаемых решений. Также «сетевые войны» практически не ограничены в инструментарии и не сводятся, вопреки распространенному мнению, только к информационным войнам в СМИ или в социальных сетях Интернета. Они включают в себя общественно-политические, дипломатические, организационные, разведывательные и силовые инструменты».
Директор МБПЧ Александр Брод: «В основном подобные мероприятия приводят пока скорее к констатации фактов, чем к реальным действиям. Поэтому выработка стратегии и тактики в борьбе с ИГИЛ еще впереди. Для противостояния распространению радикальному исламизму и джихадизму необходимо использование жестких правоприменительных мер. Однако одного этого явно недостаточно. Следовательно, для купирования угроз такого типа повышается роль организаций гражданского общества, а также необходимость кооперации между ним и государственными структурами».