16 июня губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко подписал постановление о присвоении мосту через Дудергофский канал имени экс-президента Чечни Ахмата Кадырова.
«Увековечивание памяти убитого террористами первого президента Чеченской Республики Кадырова А.А. (1951–2004) в топонимике Санкт-Петербурга обусловлено признанием значимости его деятельности во благо Российской Федерации, в объединение усилий в борьбе с международным терроризмом, сохранение суверенитета и государственной целостности Российской Федерации, а также обеспечение безопасности, мира и стабильности в Чеченской Республике», – объяснил свою позицию глава региона.
«Санкт-Петербург – это часть России, второй город страны. А Россия помнит и чтит всех своих героев. Наша страна не делит героев по национальной принадлежности. Никогда не делила и делить не будет. Имя каждого героя страны имеет право на увековечивание в городах страны. И это не нарушает традиций Санкт-Петербурга, а наоборот, подчеркивает наше уважение к истории России и роли личности в истории», – заявил пресс-секретарь губернатора Андрей Кибитов.
Название было утверждено на заседании топонимической комиссии 30 мая. Через неделю в городе на Неве прошел митинг противников этого решения. Петербуржцы обратились к губернатору с просьбой подобрать мосту другое имя. В акции приняли участие около 350 человек, коллективное послание на имя Георгия Полтавченко подписали 1,4 тыс. горожан.
Депутаты Законодательного собрания Петербурга Максим Резник и Борис Вишневский заявили о намерении обжаловать постановление и обратиться в прокуратуру и суд. Парламентарии считают, что отсутствие дискуссии по столь важному вопросу нарушило права жителей Северной столицы.
«Они сначала подписали постановление, а потом вступили с нами в дискуссию о нем – вот и все общественное обсуждение», – сказал М.Резник.
Он также отметил, что вопрос с мостом Кадырова может стать ключевым в избирательной кампании. «Если граждане готовы терпеть насилие над городом, то это не последняя история, если нет – то изберут другое заксобрание», – предположил он.
В свою очередь Б.Вишневский расценил решение городских властей как большую ошибку, отметив, что оно идет вопреки общественному мнению.
«Факты известны: почти 90 тысяч подписей "против" в Интернете, митинги, "живые" подписи. Существуют буквально единицы людей, которые готовы это решение поддержать в публичном пространстве. Когда в этой ситуации принимается решение вопреки ясному общественному мнению, мне кажется, что это решение ошибочно», – заявил депутат.
«Я надеюсь, что решение это так или иначе будет отменено. Неделю назад еще подавалась заявка на проведение городского референдума, которая касается не только того, чтобы этот конкретный мост не носил имя конкретного Ахмата Кадырова, но и принципиального изменения процедуры. Чтобы решение о названиях улиц, мостов, площадей и так далее у нас принимало Законодательное собрание, а не администрация, чтобы это делалось с обязательным учетом мнения горожан», – сказал парламентарий.
Свое отношение к мосту имени Кадырова выразили многие политики, общественники и деятели культуры.
«Претензия главная одна – человек, именем которого назвали мост, не имеет никакого отношения к нашему городу: он здесь не родился, не жил, не работал, не служил, а здравый смысл и традиции исторических названий нашего Отечества требуют, чтобы названия были каким-то образом привязаны к месту», - приводит мнение вице-президента фонда «Возвращение» Даниила Петрова ВВС.
«Навязанные сверху названия – это сугубо советская практика. Поэтому второй символ этого события, как сказал один профессор, то, что советская власть выполнила одно из своих многих обещаний и действительно создала советских людей. И эти люди по советской привычке используют названия с целью увековечивания имени, для пропаганды, забывая, что не улица и не мост существуют для названия, а название должно быть соответствующим тому, чему присваивается», – уверен Д.Петров.
«Возникает вопрос: зачем это нужно? Кто выдвинул идею, которая, как было понятно заранее, вызовет самую разноречивую реакцию? – вопрошает главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Фёдор Лукьянов («НСН»). – При всем уважении к Ахмату Хаджи Кадырову, который, безусловно, сыграл немалую роль в умиротворении Кавказа, острой необходимости называть его именем какой-либо объект в Северной столице, на мой взгляд, не было. И едва ли на этом настаивали жители Чеченской Республики».
«Я не согласен с той позицией некоторых, в том числе и петербуржцев, что люди, которые не работали, не служили, не защищали город, не могут быть увековечены. Но что, кем и как это было организовано и проведено, вот это точно нельзя назвать, как говорят, по-петербуржски. Вряд ли создается что-то великое в какой-то спешке. Для великих людей, может быть, и не очень нужны просто для галочки какие-то наименования на второстепенном объекте инфраструктуры», – констатировал депутат Госдумы от Санкт-Петербурга Олег Нилов («НСН»).
«Городской власти совершенно все равно, что думают люди, на мое письмо губернатору и председателю заксобрания даже не ответили. Даже не обратили внимания. Если "Яблоку" сейчас удастся настоять и провести референдум, это единственное, что можно сделать, – рассказал ВВС кинорежиссер Александр Сокуров. – Но, думаю, это бессмысленно, потому что референдумы и их подсчеты – понятно, как оно делается. На тебя как на гражданина не обращают никакого внимания, ты – пустое место. Пустое место».
«У этого моста может быть простое название – мост № 5, Шестой мост, – продолжает А.Сокуров. – Тут дело не в названии, а в политической ситуации. Наши власти запутались с этой Чеченской войной, с этими Кадыровыми: группировке, которая воевала против России, коллаборационистам, в конце концов, они раздают звание Героя России. А как выглядят Герои России – солдаты, которые воевали, если Кадыров – Герой России? Они что, равные, что ли, по заслугам перед Россией? Даже в этом разобраться не могут – что это было за событие, что за война? Покупать себе политических сторонников раздачей воинских наград – это абсурд за пределами комментариев. Воинские звания не даются за политические заслуги, они даются за подвиги, за защиту России. А то получается беда».
Известный питерский музыкант, лидер группы «АукцЫон» Олег Гаркуша заявил «НСН», что мост должен быть назван именем человека, который жил в Санкт-Петербурге или сделал что-то полезное для города: «Это должно все-таки ассоциироваться с людьми, которые жили в этом городе. Именем Цоя, в конце концов. Недавно умер Олег Каравайчук (композитор) – просто гений. А о нем два-три репортажа по телевидению и больше ничего».
Не менее сильное возмущение многих петербуржцев вызвало открытие 17 июня мемориальной доски финскому фельдмаршалу Маннергейму на здании Военной академии материально-технического обеспечения. Незадолго до этого депутаты Госдумы от КПРФ Валерий Рашкин и Сергей Обухов отправили запросы губернатору Санкт-Петербурга Георгию Полтавченко и министру культуры РФ Владимиру Мединскому с просьбой не допустить ее установки.
Личность Карла Густава Маннергейма (1867–1951) – генерал-лейтенанта Русской армии, а впоследствии военного и государственного деятеля Финляндии (в 1944–1946 гг. он занимал пост президента страны) – вызывает ожесточенные споры как в России, так и в самой Финляндии. Стараниями финских властей Маннергейм был превращен в национального героя. При этом в Суоми не любят вспоминать о том, что во время гражданской войны в Финляндии в 1918 году генерал прославился как жестокий каратель, уничтоживший порядка 30 тыс. «красных» военнопленных. В 1939-м он отдавал приказы о массовых убийствах солдат Красной армии. Позже на территории Финляндии были созданы концлагеря, в которых погибли тысячи этнических русских. Карикатуры на Маннергейма 30-40-х годов прошлого столетия изображают его безжалостным палачом, стоящим по колено в крови своих жертв.
Также в Финляндии не любят вспоминать о гомосексуальности Маннергейма, которую он тщательно скрывал на протяжении всей жизни. Неслучайно ряд психоаналитиков связывает феноменальную жестокость фельдмаршала с его сексуальной фрустрацией. В 2008 году известный финский режиссер-мультипликатор Катарийна Лилльквист представила кукольный мультипликационный фильм «Уральская бабочка» о зверствах Маннергейма и его отношениях со слугой-любовником, доставленным генералу из-за Урала. Получасовую картину, показанную на финском телевидении, посмотрели почти полмиллиона зрителей, что стало абсолютным рекордом популярности среди короткометражных фильмов Суоми. Фильм «Уральская бабочка» был признан лучшей анимационной работой Финляндии на кинофестивале мультипликационных и короткометражных фильмов в Тампере. Стоит добавить, что после телетрансляции картины в адрес Катарийны Лилльквист начали поступать многочисленные угрозы со стороны правых. Мультипликатору пришлось просить защиты у полиции.
Утром 19 июня в Санкт-Петербурге мемориальная доска Маннергейму была облита красной краской. Правоохранители разыскивают неизвестных вандалов и выясняют мотивы их поступка. В то же время в СМИ и блогосфере не утихает дискуссия относительно решения об увековечении памяти фельдмаршала.
«Возможно, это личные амбиции нескольких высокопоставленных лиц, которые и присутствовали на открытии этой доски. Возможно, это попытка сделать реверанс в сторону Финляндии как давнего соседа и партнера, – размышляет о причинах установки памятной доски директор Военного музея Карельского перешейка Баир Иринчеев («Фонтанка.Ru»). – Но это вряд ли будет оценено. В Финляндии к Маннергейму отношение разное. Левые его считают убийцей – из-за роли в гражданской войне 1918 года, правые считают, что он герой. Отношение сложное, хоть и не такое, как к Сталину в России. Но рассматривать Маннергейма как безусловного героя в Финляндии не объективно. Если это попытка прогнуться, то засчитана она не будет».
«В 1941 году финская армия замкнула с севера блокаду Ленинграда, из-за которой погибло свыше 900 тысяч жителей блокадного Ленинграда. На оккупированной советской территории Маннергеймом были развёрнуты концлагеря для мирного населения, в которых в ужасных условиях содержались десятки тысяч человек. На оккупированной финнами территории проводились этнические чистки. Карл Маннергейм посещал эти концлагеря лично, – напоминает эксперт в области экономики и политики Михаил Ошеров (ИА REХ). – Установление в Ленинграде – Санкт-Петербурге памятной мемориальной доски палачу блокадного Ленинграда Карлу Маннергейму – это неслыханное кощунство над исторической памятью собственного народа и глумление над его историей».
«Российским государственным деятелям, возлагавшим цветы во время государственных визитов в Финляндию на могилу Маннергейма и санкционировавшим установление в Ленинграде – Санкт-Петербурге мемориальной доски этому палачу Ленинграда, должен быть запрещён доступ на Пискаревское мемориальное кладбище и к другим памятным местам, связанным с памятью жертв блокады Ленинграда», – считает политолог.
По словам историка Александра Дюкова, почитание памяти Маннергейма сродни прославлению Ежова или Берии.
Установка доски Маннергейму и мост Кадырова производят «шизофреническое впечатление», заявил правозащитник Олег Орлов («Ведомости»).
В свою очередь политолог Алексей Макаркин справедливо указал на то, что подобные решения лишь провоцируют ненужные конфликты: «Причем против этого выходит не только оппозиция, но и лоялисты» («Ведомости»).
В эксклюзивном интервью МБПЧ латвийский правозащитник и политолог Эйнарс Граудиньш заявил: «Считаю, что установка памятной доски в Санкт-Петербурге в честь К.Маннергейма – это элемент информационной войны Запада против России в рамках общей гибридной войны. Именно данный аспект является самым главным в ситуации в целом. Совершенно необоснованно, что памятная доска – благодарность ленинградцев за то, что Маннергейм в 1941 году отказался отдать приказ финским войскам идти на Ленинград, а в конце войны повернул против немцев. За данные решения лично Сталин исключил Маннергейма из списка военных преступников, которых надо отдать под суд международного трибунала, и это достаточная благодарность без всяких досок памяти. Не был Маннергейм благодетелем – на Ленинград не пошел потому, что у него была еще свежа память результатов войны с СССР 1939–1940-х годов, а в конце Второй мировой воевал с немцами при заранее ясном исходе, только ленивый тогда не объявил войну Германии».
«Не надо забывать, что Маннергейм повинен в «белом терроре» во время гражданской войны в Финляндии в 1918 году, которая была направлена исключительно против Советской России, что на нем кровь советских солдат, погибших во время зимней кампании 1939–1940 годов, и наконец – на Маннергейме кровь десятков тысяч советских граждан, которые умерли в концлагерях во время Великой Отечественной война на территории, занятой финнами», – напоминает Э.Граудиньш.
«Отсюда вывод: провокация Запада должна быть пресечена, а доска в честь К.Маннергейма немедленно снята и как жест доброй воли передана финской стороне. В Финляндии к личности Маннергейма отношение исключительно позитивное: он герой, который несколько раз сохранил и спас страну, и, с точки зрения финского общества, этому есть все основания», – резюмирует латвийский правозащитник.
Йохан Бекман, финский правозащитник, публицист, доктор общественно-политических наук: «Фигура Маннергейма может объединить наши государства и укрепить дружбу наших народов. Основную часть жизни, до своего 50-летия, Маннергейм жил в России и служил генералом Русской армии. Как и все великие личности, он спорная фигура, но открытие дискуссии о нем между российскими и финскими историками и публицистами также может укрепить наши взаимоотношения.
Нельзя забывать о том, что с осени 1944 года Маннергейм и сам укреплял советско-финские связи. Тогда Финляндия отказалась от союзничества с Гитлером и фактически стала союзником СССР против нацистской Германии. Именно Маннергейм осенью 1944-го отправил письмо Гитлеру. В нем финский маршал заявил о намерении спасти свою нацию. Сталин прекрасно понял, что главный объединяющий фактор финского народа – это Маннергейм. Поэтому Маннергейма не судили на трибунале финских военных преступников. Наоборот, он стал первым послевоенным президентом Финляндии. Ко Дню Победы 1945 года Маннергейм отправил Сталину сердечное поздравление. Потому тем, кто обвиняет Маннергейма в коллаборационизме, пособничестве нацистам, я должен сказать, что с 1944 года Маннергейм являлся союзником Сталина и СССР, он начал линию дружбы и добрососедства между нашими странами, которая продолжается до сих пор.
Я уверен, что Маннергейм всегда скучал по своей России и мечтал вернуться в свой Петербург. Эта памятная доска и есть его посмертное возвращение. Для Маннергейма существовала только одна Россия – Российская империя. Он был верен императорской семье. Мне кажется, сегодняшняя Россия, которая возвращается к своей дореволюционной истории, очень бы понравилась Маннергейму. Я уверен, что Маннергейм, как большинство белых генералов, был антибольшевиком, а не русофобом. Известно, что до конца жизни он хранил у себя поблизости фотографию императрицы Александры Федоровны. До конца своих дней оставался верен императору и его семье.
Напомню, что Президент РФ В.В.Путин возложил венок на могилу Маннергейма в Хельсинки в ходе визита в сентябре 2001 года.
Теперь черные пятна истории. Их, кажется, три: блокада Ленинграда, этнические чистки в концлагерях Карелии и личная дружба Маннергейма с Гитлером. Можно еще добавить массовую гибель советских военнопленных в Финляндии и, конечно, само союзничество Финляндии с нацистской Германией. Все это страшно, и отвечать на эти вопросы сложно. Безусловно, Маннергейм ответственен за это. Но он не был коллаборационистом, сравнивать его с Бандерой, Шухевичем, Власовым нельзя. Маннергейм был финским маршалом. Он не служил у немцев и не был нацистом. Он был ярким антибольшевиком и был готов использовать любые меры в борьбе против большевизма, в том числе сотрудничество с нацистами со всеми страшными последствиями.
Финляндия была участником блокады Ленинграда, но не ее инициатором и активной стороной. Отве
тственность за союзничество Финляндии с нацистской Германией несут именно политические деятели: президент и члены правительства, которые поступали в военный союз с Германией, а затем были осуждены военным трибуналом. Предателем Маннергейм также не был – его империя уже перестала существовать, и он служил Финляндии и финскому народу до последнего.
Известно, что в ходе переговоров накануне «зимней войны», в конце 1930-х, Маннергейм был готов на компромисс со Сталиным. Он выступал за передачу Советам определенных территорий Финляндии в обмен на обширные территории Карелии. Маннергейм пытался предотвратить войну. Это важная часть его биографии.
В официальной финской историографии Маннергейма представляют весьма удивительным образом. Финские историки оценивают его не только как спасителя Ленинграда (он якобы отказался от взятия города), но и как спасителя народов Карелии, которым в финских концлагерях жилось лучше, чем у большевиков. Также финские историки пишут, что Маннергейм не любил Гитлера и к нацистам вообще имел отрицательное отношение. Финская историография, как историография любой маленькой нации, конечно, красивая розовая сказка. К действительности это никакого отношения не имеет.
В Финляндии любое открытие, связанное с Маннергеймом, встречают протестами. В нашей стране есть несколько памятников Маннергейму, и все они спорные. В Финляндии намного больше протестов вокруг Маннергейма, чем в Петербурге. Многие знают самый известный его памятник – Маннергейм на коне в центре Хельсинки. Памятник поставили в 1960 году. Но мало кто знает, почему его поставили на высоте более 16 метров. Дело в том, что финские коммунисты угрожали взорвать памятник.
Возле города Тампере есть памятник Маннергейму в лесу на скале, где он в 1918 году руководил вторжением «белых». На этом памятнике антифашисты регулярно пишут красной краской слово «палач». Эта же надпись недавно появилась на памятнике в центре Хельсинки. Значительная часть финского народа, особенно приверженцы левых идей, ненавидят Маннергейма.
Понятно, что историки Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда не могут быть согласны с тем, что в городе есть доска Маннергейму. Но с другой стороны, я вижу, что иностранные агенты начали провокационную деятельность. Акт вандализма, когда памятная доска была залита красной краской, видимо, тоже провокация.
Данный акт вандализма – это нападение на нашу совместную историю и попытка ее фальсификации.
Маннергейм был вашим русским генералом и нашим финским маршалом. Немецким офицером он никогда не был. Еще раз повторю: если бы он жил сегодня, ему бы понравилось, куда идет нынешняя Россия. Он всю жизнь хотел видеть великую Россию без большевиков, и сейчас он вернулся в Петербург в качестве русского генерала».
Директор МБПЧ Александр Брод: «Прежде всего, нужно было провести общественные слушания, выявить позиции горожан. Фигуры Ахмата Кадырова и Карла Маннергейма неоднозначны, и мы видим, что сейчас проявилась поляризация общественного мнения.
Команда губернатора должна чувствовать общественные настроения, тщательно работать с населением и не принимать столь скоропалительные решения, которые вызывают социальную напряженность в и без того сложных социально-экономических условиях.
Есть в истории Санкт-Петербурга авторитетные фигуры, которые не вызывают отторжения и такой резкой поляризации. Буквально на днях ушел из жизни великий композитор Олег Каравайчук, который жил в Санкт-Петербурге. И мне кажется, было бы символично, если бы мост был назван его именем, поскольку он своей жизнью и творчеством связал культуру Советского Союза и новой России. Увековечивать нужно имена именно таких людей – обладающих безусловным авторитетом, внесших вклад в жизнь города своей работой и творчеством. Тогда не будет бури в стакане воды. И хотелось бы, чтобы в Санкт-Петербурге больше не возникало поводов для подобных конфликтов и напряженности».