14 ноября в поселке Струги Красные Псковской области произошло чрезвычайное происшествие. Вслед за российскими источниками мировые СМИ рассказали историю 15-летних подростков Дениса М. и Кати В.

За несколько дней до гибели молодые люди забаррикадировались на даче отчима девушки, где вскрыли сейф, в котором обнаружили два ружья, травматический пистолет, ножи, сигареты и алкоголь. Мама и бабушка Кати пытались образумить старшеклассников, но были атакованы подростками: после серии предупреждений Денис выстрелил Катиной маме в бедро из травматики. После этого в течение нескольких часов тинэйджеры из огнестрельного оружия стреляли из окна по пустой машине полиции, транслируя происходящее через интернет-приложение Periscope и выкладывая видео в Instagram. Спецназ, используя свето-шумовые гранаты, взял дом штурмом. По информации силовиков, школьники были обнаружены «мертвыми с огнестрельными ранениями».

В своем последнем посте «ВКонтакте» Денис прощается с друзьями и родственниками: «Я вас любил, но вы сами не заметили того, как разрушили мою психику и жизнь. Прощайте все: и друзья, и семья, и знакомые. Не волнуйтесь, уходить буду красиво. Удачи всем в своей жизни, и пожалуйста, не бойтесь жить так, как хотите или считаете нужным. Жизнь в свое удовольствие — это наилучшая жизнь».

Однако в последней трансляции Катя и Денис со всей определенностью заявляют, что по требованию СОБРа сбросили все оружие в окно: «Ножи тоже. Так что покончить с собой мы не можем».

В деталях трагедии предстоит разобраться следствию. Возбуждено уголовное дело по уголовным статьям «Посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов», «Убийство двух или более лиц» и «Неподобающее хранение оружия».

В Следственном комитете пообещали в обязательном порядке изучить «условия проживания подростков, а также причины и условия, побудившие их на столь отчаянный шаг».

15 ноября прокуратура Псковской области признала действия СОБР «по пресечению преступных посягательств подростков» законными. При этом ведомство проверит сотрудников Струго-Красненского и Псковского ОВД относительно хранения огнестрельного оружия в доме отчима Кати.

«Должностными лицами не пресечено незаконное хранение травматического пистолета, а также нарушения хранения огнестрельного оружия и боеприпасов к нему владельцем одного из домов в поселке Струги Красные», – сообщается на сайте надзорного ведомства.

Одной из причин инцидента, закончившегося гибелью школьников, называют запрет родителей на их отношения. Также сообщается, что отчим девушки (по данным самой погибшей – сотрудник силовых органов) неоднократно избивал падчерицу, а мать третировала ее.

Рассказывая своим зрителям в Интернете историю побега, молодые люди сообщили, что накануне Катя поссорилась с матерью: из-за опоздания домой ее не отпустили на ночь к подруге, и девушка ушла без ведома родителей.

«Меня ночью нашли, … [избили] конкретно жестоко при Денисе, при маме его», – рассказывала Катя. Затем она убежала из дома и вместе с Денисом уехала за город.

После случившегося вновь раздались голоса в поддержку запрета интернет-ресурсов и компьютерных игр, потенцирующих подростковую агрессию.

«Проблема информационного насилия, которое во многом подталкивает детей к подобным поступкам, стоит очень остро, – приводит слова сенатора Е. Мизулиной информагентство Regnum. – В частности, велико пагубное влияние компьютерных игр, особенно так называемых «шутеров», на формирование личности ребенка. Специалисты в области детской психологии не на шутку обеспокоены. Игры-стрелялки стирают психологический барьер между реальностью и виртуальным миром, изначально они и были придуманы для американских военных как часть тренировочного процесса. Ребенок пребывает в полной уверенности, что это только игра, в которой у него несколько жизней. Родителям необходимо с исключительным вниманием отнестись к подобным увлечениям детей».

Заместитель председателя Госдумы Ирина Яровая заявила о необходимости усилить контроль за Интернетом. По словам парламентария, усилиями некоторых сетевых сообществ и деструктивных групп среди несовершеннолетних пропагандируется суицид.

На фоне произошедшего губернатор Псковской области Андрей Турчак обязал классных руководителей просматривать интернет-страницы своих учеников.

«Если делать выборку в соцсетях среди детей категории 13–15 лет, то несложно мониторить», – заявил глава региона на внеплановом заседании комиссии по делам несовершеннолетних в администрации региона (Life.ru).

«Как выяснилось, ребята (Катя и Денис) на осенних каникулах поменяли цвет волос. Именно на это должны были отреагировать родители. Это сигнал. А участие детей в группах смерти, таких как «Черный дельфин», «Белый кит», должно было стать дополнительным индикатором», – отметил А.Турчак.

В свою очередь классный руководитель Кати Жанна Ушкачева убеждена, что могла бы спасти подростков, если бы ее вовремя оповестили о происходящем и доставили к дому, где укрылись школьники.

«Если бы мы туда поехали, мы бы зашли в дом, взяли бы их за руки и вывели, – уверена педагог. – На кадрах было видно, что они не знают, что им делать, ждут, что кто-то придет и поможет им» (Life.ru).

По мнению клинического и судебного психолога Натальи Потлачук, которая провела анализ видео- и фотоматериалов, опубликованных в соцсетях, конфликт спровоцировала напряженная семейная атмосфера, в которой пребывали Денис и Катя. Более того, специалист не считает погибших подростков проблемными, несмотря на их регистрацию на интернет-сайтах, где интересуются вопросами смерти и суицида. Эксперт склонен считать тинэйджеров адекватными, подчеркивая, что в «14 лет у ребенка начинает формироваться критическое мышление». В данном случае противоречия с родителями могли оказаться сильнее моды на смерть, считает психолог (http://rainbow-news.ru).

Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка Анна Кузнецова связывает гибель подростков в Псковской области с отсутствием психологической профилактики среди несовершеннолетних.

«Эта трагедия стала возможной благодаря стечению обстоятельств: алкоголь, ссоры, провокации со стороны различных субкультур, всевозможные подбадривания в Интернете. Благодаря этому дети вышли за эту реальность еще до того, как прогремели выстрелы», — отметила омбудсмен, добавив, что псковская трагедия должна стать поводом для мобилизации со стороны властей, родительского сообщества и врачей.

Анна Кузнецова направила обращение прокурору Псковской области с просьбой выяснить, почему в переговорах с подростками, которые совершили суицид в поселке Струги Красные, не принимали участие психологи или психиатры. «Псковская трагедия показала, что сегодня необходимо четко проработать механизм реагирования в подобных случаях. Если речь идет о ЧП с участием детей (особенно при попытках совершить самоубийство), необходимо привлекать детских психологов, уметь вести переговоры, в том числе посредством социальных сетей, использовать все возможности для спасения детской жизни», - сказала Кузнецова, отметив, что в этом деле пока рано ставить точку.

Она добавила, что планирует также в ближайшее время обсудить этот вопрос с главой МВД России. По словам детского омбудсмена, вопрос профилактики суицидов должен быть проработан системно на межведомственном уровне с привлечением родителей, которым нужно объяснять, как противостоять новым угрозам и на что обращать внимание в поведении детей. Остро стоит проблема оказания психологической помощи детям, так как наблюдается рост психических отклонений у несовершеннолетних (ТАСС).

«В интернете появилась петиция с требованием гласного расследования действий силовиков в поселке Псковской области, где в начале недели спустя несколько часов осады погибли двое забаррикадировавшихся в доме с оружием подростков -15-летних Дениса и Кати. Граждане требуют честного ответа на вопросы, что же на самом деле случилось в Стругах Красных, и как сделать так, чтобы подобные трагедии не повторялись»,- сообщает gazeta.ru.

«Предметом непрестанной заботы спецслужб и у нас в стране, и за рубежом остается борьба с терроризмом, но как только дело касается обычной человеческой трагедии, здесь они зачастую оказываются бессильны, а то и безответственны.

Причем это вопрос не столько к самим сотрудникам правоохранительных органов, которые просто решают поставленные перед ними задачи всеми доступными средствами. Это вопрос к тем, кто эти задачи ставит. К тому, правильно ли они расставили приоритеты.

Ведь до сих пор на самом деле непонятно, что же произошло под Псковом. Представляли ли подростки реальную опасность для окружающих? Можно ли было предотвратить их гибель? А главное – правда ли, что никто из людей в погонах и без них даже не попытался сделать это?

Со стороны кажется, что силовики подошли к решению проблемы по лекалам стандартной антитеррористической операции, но точно ли это был самый адекватный способ?

Судя по тем обрывкам информации, которая появляется в СМИ, среди привлеченных к операции не нашлось ни профессиональных психологов, ни переговорщиков, а единственными, кто держал с подростками контакт, оказались полицейские, которые через громкоговорители призывали их сдаться. Вряд ли это самый эффективный вариант.

Дети вели прямую трансляцию происходящего с помощью социальных сетей, но уровень знания взрослыми современных технологий оказался на уровне способности отправить SMS о том, что «стрельба будет дорого стоить». Между тем можно было попытаться найти другие, более привычные этому поколению способы вступить в коммуникацию. Этим же смс, кажется, исчерпывается и уровень понимания подростковой психологии.

Спустя три дня после трагедии остается стойкое ощущение, что гласному расследованию произошедшего помешает пресловутая ведомственная солидарность: может быть, внутри ответственных ведомств и пройдет какой-то разбор полетов, но обществу о его результатах не сообщат. Хотя уже должны были сообщить — тела подростков выданы родителям для захоронения. Тем более в этом деле нет ни намека на гостайну и национальную безопасность, поэтому быстрая и открытая экспертиза на предмет того, какие именно пули найдены в телах подростков, могла бы снять самые жуткие подозрения» (www.gazeta.ru).

«Конечно, нельзя снимать ответственность с подростков — не таких уж и несмышленых, между прочим, — за то, что они решили поиграть «в войну». Чиновники и силовики объективно в тяжелом положении: после той же мюнхенской трагедии к Ангеле Меркель было много претензий в связи с тем, что она не отправилась в столицу Баварии лично, но позиция канцлера была неумолима и очень похожа на ту, что занимают сейчас наши власти: нельзя создавать излишний ажиотаж вокруг преступления.

Но довольно странно, что в стране, где защита детей возведена в ранг чуть ли не национальной идеологии, трудности взросления (пили, курили, бесились в интернете), по сути, объявили единственным источником трагедии. Как будто бывают «легкости взросления».

Профилактические меры, исходящие от нашего государства, хорошо известны и однотипны до гипертрофированности: контролировать интернет, принудительно тестировать на наркотики или вот — как вариант — сообщать в следственные органы о детях, ведущих «половую жизнь». Не ясно, как это все можно реализовать; не ясно, может ли это помочь; ясно только, что силовики хотят прибрать к рукам и эту сферу жизни, явно не обладая соответствующими компетенциями; детей хотят не понимать, а «обезопасить»; к идее неизбежных репрессий государство хочет приучить с младых ногтей». (www.gazeta.ru).

События в псковской области предельно актуализировали вопрос доступа детей и подростков к оружию, владельцем которого являются старшие члены их семей. Системный характер проблемы убедительно продемонстрировал еще один трагический инцидент, случившийся на следующий день после «псковского дела». 15 ноября в поселке Октябрьском Копейского городского округа Челябинской области было обнаружено тело 16-летней девушки со следами огнестрельного ранения. По предварительной версии, подросток решил показать подруге ружье своего отца и произвел случайный выстрел. Подробности произошедшего инцидента выясняются.

По словам заместителя председателя правления общероссийской общественной организации «Право на оружие» Вячеслава Ванеева, проблема ограничения доступа к оружию остается в России «крайне серьезной».

«Даже если родители хранят оружие правильно, даже если прячут ключи, к сожалению, дети находят их или специально отслеживают, куда родители их кладут, а затем похищают. Если ребенок задался такой целью, все равно через некоторое время он узнает, где ключи. Дети открывают сейфы, и случаются вот такие трагедии», – отмечает эксперт.

В.Ванеев подчеркивает, что просто спрятать ключ от оружейного сейфа недостаточно: «Нужно объяснять детям, как безопасно обращаться с оружием, что оружие – это очень опасный предмет, что неправильное обращение может привести вот к таким последствиям. Воспитанный ребенок никогда сам не достанет оружие без присмотра родителей. Это уже подтверждено опытом» (http://radiovesti.ru).

Директор МБПЧ Александр Брод: «Отсутствие экономических и положительных экзистенциальных перспектив, недоверие к власти и правоохранительным органам, страх перед будущим, которые испытывает значительная часть россиян, провоцируют социальные, психические отклонения».

«Взять ситуацию в свои руки», «навести порядок» пытались и «приморские партизаны» – банда, сформированная молодыми жителями Приморского, чьи участники в первой половине 2010 года совершили серию преступлений, направленных в том числе и в отношении сотрудников правоохранительных органов. Защищаясь в суде в 2011 году, обвиняемые (Александр и Вадим Ковтун, Роман Савченко, Максим Кириллов, Владимир Илютиков и Алексей Никитин) заявили, что их деятельность была направлена на защиту интересов «простого народа» и пресечение беззакония коррумпированной милиции. По данным исследований социолога Льва Гудкова, действия «партизан» одобрили 25% респондентов. Часть населения поспешила увидеть в подсудимых благородных мстителей и борцов за народные права. Мало того, «партизанами» стали называть себя группировки в других регионах России (в Астрахани, Башкирии, Иркутске), объясняя свои действия теми же идеологическими причинами.

Комментируя псковскую трагедию, обозреватель Олег Кашин (spektr.press) говорит об общероссийском культурном кризисе, имея в виду «культуру подросткового сопротивления взрослым, окружающему миру и власти, культуру отношений между людьми, культуру публичного самоубийства, как бы дико это ни звучало, и культуру публичного действия вообще в сочетании с использованием новых коммуникативных каналов — соцсетей и средств прямой видеотрансляции».

Размышляя о судьбе школьников, журналист называет самоубийственным само бегство Дениса и Кати в Струги Красные, «а кто поставил в нем точку — деталь несущественная».

«Обобщение вида «вся Россия наши Струги» звучит пошловато,... но если сравнивать последние документально зафиксированные минуты жизни Кати и Дениса с российской или, ладно, псковской реальностью 2016 года, не касаясь даже частностей вроде матери, избивающей Катю на глазах Дениса, кто поручится, что их жизнь была лучше их смерти? – задается вопросом О.Кашин. – Есть вещи, к которым дети почему-то более чутки, чем взрослые. Отсутствие будущего — одна из таких вещей. Как может выглядеть жизнь псковского подростка через десять лет, через двадцать, через сорок — представить несложно, и, очевидно, Катя и Денис представляли себе это лучше, чем мы. Неприличное слово «гормоны» никак не перечеркивает и не отменяет того, что жалеть им было не о чем, держаться не за что, и не на что было рассчитывать. Даже российская полицейщина, фигурирующая в их разговорах как «Соболь» (отряд спецназа Росгвардии), с огромной вероятностью возникла бы в их жизни спустя несколько лет — полицейская угроза висит над каждым живущим в России, будь то таджикский младенец или влиятельный министр. И отчаянная детская смелость такой и бывает — не терпеть сосуществования с угрозой в надежде на то, что все обойдется, а самому шагнуть ей навстречу, выставив ружье в открытое окошко».