24 ноября Хорошевский суд Москвы огласил приговор по делу Гюльчехры Бобокуловой, обвиняемой в убийстве своей четырехлетней воспитанницы. 39-летняя подсудимая была освобождена от уголовной ответственности и направлена на принудительное лечение.

«Суд освободил Бобокулову от уголовной ответственности за совершение убийства малолетнего лица (ч. 2 ст. 105 УК РФ), заведомо ложное сообщение об акте терроризма и умышленное уничтожение чужого имущества путем поджога как совершенных в состоянии невменяемости и применил к ней меры медицинского характера, направив на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением», – сообщили в пресс-службе («Газета.Ru»).

«Контроль за исполнением постановления суда о принудительном лечении возложен судом на органы УФСИН по Москве. В психиатрическую больницу Бобокулова будет направлена после вступления приговора в законную силу. Если сторона ее защиты не будет обжаловать сегодняшнее решение, то он вступит в силу через десять суток», – уточнили в суде.

Гособвинение изначально добивалось принудительного лечения для Бобокуловой. Прокуратура с самого начала считала причиной преступления психическую болезнь гражданки Узбекистана. Как отмечают эксперты, комиссия из психиатров теоретически сможет продлевать Бобокуловой лечение всю ее жизнь. Шансов обжаловать решение медкомиссии у самой преступницы и ее родственников немного.

Напомним, что чудовищное убийство, заставившее содрогнуться всю страну, было совершено 28 февраля 2016 года на северо-западе Москвы. Гюльчехра Бобокулова, которая работала няней в семье москвичей, проживающих на улице Народного Ополчения, обезглавила свою воспитанницу – 4-летнюю Настю М., затем положила ее голову в рюкзак, подожгла квартиру с трупом ребенка и направилась к ближайшей станции метро «Октябрьское поле». При спуске в подземку женщину в никабе остановил сотрудник полиции. В этот момент Бобокулова достала из рюкзака страшный груз и, размахивая головой девочки и ножом, закричала, что убила ее, а теперь собирается взорвать себя. Полицейским удалось окружить Бобокулову и повалить ее на землю. Станция метро была перекрыта, однако ни на платформе, ни на одежде убийцы следов взрывчатых веществ найдено не было. Вскоре после задержания женщина дала признательные показания. По факту убийства малолетнего ребенка ГУ СКР по Москве возбудило уголовное дело по ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В ходе следствия выяснилось, что Бобокулова страдала тяжелой формой шизофрении и с 2003 года состояла на учете в Самаркандском областном психдиспансере. С возрастом заболевание прогрессировало, женщина годами пребывала в психиатрической лечебнице. Диагноз не позволял ей найти работу на родине, однако в Москве мигрантке удалось пройти медкомиссию и через знакомых устроиться няней в столичную семью. Обострение болезни привело к трагедии.

Решение Хорошевского суда освобождает виновную от уплаты материального вреда в размере 6,5 млн. рублей (5 млн. родителям убитой девочки и 1,5 млн. владельцу сожженной квартиры). Потерпевшие смогут требовать сумму понесенного ущерба в порядке гражданского производства.

Судебный вердикт прокомментировали общественные деятели и правозащитники.

По мнению председателя Совета по правам человека при Президенте РФ Михаила Федотова, «судья исходил из требований закона, с одной стороны, а с другой стороны – из заключения экспертов в области судебной психиатрии».

«Если они говорят, что человек невменяем, то привлекать его к уголовной ответственности нельзя. Человек болен и общественно опасен. Следовательно, его нужно лечить, но в психиатрической лечебнице закрытого типа», – сказал Федотов «РИА Новости».

Директор МБПЧ Александр Брод: «Никакого оправдания «кровавой няне» быть не может. Такие люди, как Гюльчехра Бобокулова,должны находиться под контролем врачей-психиатров, должны быть изолированы от общества.

Необходимо подумать об уроках этого дела. В связи с кровавым инцидентом в Интернете появилось множество агрессивных призывов к расправе над Бобокуловой. Стоит ожидать возобновления в обществе дискуссий о возможном возвращении в России высшей меры наказания. Снова начнут рубить с плеча, найдутся горячие головы, которые заговорят о смертной казни, о том, чтобы закрыть границы, ввести визовый режим для ближнего зарубежья, о том, чтобы поголовно всех мигрантов подвергать психиатрическому и иному обследованию. Авторитетные общественные и духовные лидеры должны обратиться к населению, с тем чтобы эта нетерпимость не распространялась на невиновных людей только потому, что они мигранты. Да, произошла трагедия, но опускаться до такого же звериного уровня нельзя, надо сохранять здравый смысл. Случившееся чудовищно, но есть закон, в соответствии с которым лицо, находившееся в невменяемом состоянии, направляется на принудительное медицинское лечение».

«Процедура прохождения принудительного лечения подробно описана в Законе о психиатрической помощи, – говорит врач-психиатр Владимир Красков. (МК). – Женщину направили в стационар, каждые полгода врачебная комиссия будет подавать в суд представление о ее психическом здоровье, где будет сказано либо о необходимости продлить лечение в стационаре, либо о том, что больная может перейти на принудительное амбулаторное лечение.

Должен сказать, что условия в таких больницах ничуть не лучше тюремных, поэтому няне не позавидуешь. Может, даже было бы гуманнее отправить ее отбывать уголовное наказание. Например, в Италии именно так и происходит. Там нет принудительного психиатрического лечения, но зато независимо от душевного состояния человека он полностью несет ответ по всей строгости закона. Так что, окажись Гульчехры Бобакулова в Италии, сидела бы в тюрьме.

…Дело резонансное, поэтому никто из врачей не возьмет на себя ответственность, чтобы назначить ей щадящее лечение. Будут грузить химией по полной... Очень быстро такой больной превращаются в овоща.

Если ее отпустят на амбулаторное принудительное лечение, то она должна будет являться строго в определенное время на прием к врачу в психоневрологический диспансер. Если такой пациент пропустит прием – врач имеет право вызвать полицию и отправить ее принудительно в стационар.

К несчастью, шизофрения в такой тяжелой форме, как у Гульчехры, неизлечима. Даже о длительной ремиссии говорить не приходится. Были случаи, когда врачи подавали представление в суд о переводе больного на амбулаторное лечение, а он во время комиссии, где решался его вопрос, вдруг ни с того ни с сего срывался и приходилось опять сажать его на тяжелые препараты». (МК).