4 июля ушел из жизни писатель, общественный деятель, ветеран Великой Отечественной войны Даниил Гранин. Ему было 98 лет.
Даниил Александрович Гранин родился 1 января 1919 г. в селе Волынь Курской области. В 1940 г. окончил Ленинградский политехнический институт, после чего работал инженером на Кировском заводе. Воевал в составе дивизии народного ополчения. В конце войны командовал ротой тяжелых танков.
Известность писателю принес роман «Искатели» (1954). Затем последовали романы «После свадьбы» (1958), «Иду на грозу» (1962). Все они были экранизированы.
В 1977-1981 гг. Даниил Гранин совместно с Алесем Адамовичем собирают «Блокадную книгу» – свидетельства жертв блокадного Ленинграда, дневниковые записи погибших от голода. «Блокадная книга» увидела свет лишь в 1984 году и в усеченном варианте – цензурой были исключены более 60 фрагментов.
В 1976 г. Даниил Гранин был удостоен Государственной премии СССР, в 1998-м – премии Президента РФ, в 2001 и 2016 гг. – Государственной премии России.
Творчество Гранина сохраняет высокий гуманистический пафос русской литературы. Любимые герои писателя – талантливые ученые поставлены в ситуацию морального и экзистенциального выбора в традициях Л.Толстого, Ф.Достоевского, А.Чехова. Сам Даниил Александрович стал безусловным этическим авторитетом, голосом совести целой эпохи. 27 января 2014 года – в годовщину снятия Ленинградской блокады – 95-летний ветеран Второй мировой войны выступил с трибуны Бундестага. Немецкие парламентарии во главе с канцлером Германии Ангелой Меркель в гробовой тишине слушали почти часовую речь Гранина и по завершении долго аплодировали ему стоя.
Из речи Д.Гранина в Бундестаге: «Я вообще выступаю сейчас не как писатель, не как свидетель, я выступаю, скорее, как солдат, участник тех событий. У меня окопный опыт младшего офицера Ленинградского фронта… Уже в октябре начала расти смертность. При этой катастрофически малой норме питания люди быстро тощали, становились дистрофиками и умирали. За 25 дней декабря умерло 40 тысяч человек. В феврале уже ежедневно умирало от голода 3,5 тысячи человек. В декабре люди писали в дневниках: «Господи, дожить бы до травы». Всего в городе умерло примерно 1 миллион человек. Жуков в своих воспоминаниях пишет, что умерло 12 миллионов 200 тысяч. Смерть участвовала безмолвно и тихо в войне…Я был на переднем крае начиная с 41-го и часть 42-го года. Честно признаюсь, возненавидел немцев не только как противников, солдат вермахта, но и как тех, кто вопреки всем законам воинской чести, солдатского достоинства, офицерских традиций и тому подобное уничтожали людей, горожан самым мучительным, бесчеловечным способом. Воевали уже не оружием, а с помощью голода, дальнобойной артиллерии, бомбежек. Уничтожали кого? Мирных граждан, беззащитных, не могущих участвовать в поединке. Это был нацизм в самом отвратительном виде, потому что они позволяли себе это делать, считая русских недочеловеками, считая нас чуть ли не дикарями и приматами, с которыми можно поступать как угодно…На улицах и в подъездах лежали трупы, завернутые в простыни. Иногда меня посылали с фронта в штаб. Я бывал в городе и увидел, как изменилась человеческая сущность блокадников. Главным героем оказался кто-то безымянный – прохожий, который пытался поднять ослабшего, упавшего на землю и повести его. Были такие пункты с кипятком. Давали только кружку кипятка, и это часто спасало людей. Это было проснувшееся в людях сострадание» (kp.ru).
Соболезнования в связи с кончиной писателя выразил Президент России Владимир Путин.
«Даниил Александрович Гранин был великим мыслителем, выдающимся писателем и публицистом, человеком огромной духовной силы и внутреннего достоинства. Он преданно, подвижнически служил Отечеству, общественному благу, искренне, всем сердцем болел за Россию и ее будущее. Был настоящим центром притяжения и безусловным нравственным ориентиром людей самых разных взглядов», – говорится в телеграмме главы государства (ТАСС).
«Очень тяжелое для меня известие, потому что совсем недавно мы виделись, долго говорили с ним, он был в очень благостном, хорошем настроении. Президент вручил ему главную гуманитарную премию, Даниил Александрович был счастлив вниманию. Это неожиданное и очень трагическое для меня лично известие. А для страны — это утрата еще одного из немногих нравственных авторитетов, которые у нас оставались», — сказал советник Президента РФ по культуре Владимир Толстой (ria.ru).
Генеральный директор Эрмитажа Михаил Пиотровский назвал Гранина «образцом ленинградского интеллигента».
«Он был настоящим ленинградским, петербургским интеллигентом, очень открытым, очень активно живущим человеком. (...) Он умел подавать острое так, что оно не только проходило в печать, но никого не обижало. В нем была внутренняя доброжелательность, внутренняя убедительность. (...) Он был образцом петербуржца, на который мы должны всегда равняться, помнить о них. Я очень надеюсь, что мы сумеем сохранить живую память о Данииле Александровиче, как он это делал в отношении других людей», – сказал Пиотровский («Интерфакс»).
«Прежде всего, это был очень справедливый человек, – подчеркнул писатель Сергей Есин. – Про творчество не говорю – каждый его роман читали взахлеб. Мы вместе работали на кинофестивале в Гатчине, потом встречались на книжном салоне во Франции. Он всегда и во всем был справедлив и честен» (tvkultura.ru).
Подлинным патриотом своей страны назвал Гранина народный артист СССР Олег Басилашвили.
«С уходом Даниила Гранина мы лишились, прежде всего, доброго, честного и порядочного человека, настоящего гражданина своей страны и, пожалуй, гражданина всего мира. Даниила Александровича волновала судьба каждого в России и России в целом, поэтому он всегда пытался добраться до сердца читателя или слушателя: открыто, не стремясь уклониться от прямого ответа, выражая всё то, что накипело в нем, что он считал необходимым сказать. Гранин был подлинным патриотом своей страны. Патриотом, любившим Родину и защищавшим ее своим телом во время Великой Отечественной войны, видевшим всё прекрасное, что есть в нашей стране, и все те язвы, которые ее разъедали. То, что Гранина больше не будет в нашей жизни, огромная потеря для всех нас», – пишет актер на портале «Известий».
«И я бы вспомнил еще одно основополагающее произведение Гранина – «Страх». Это о страхе, в котором мы все жили. Ведь наша страна освободилась от рабовладельческого строя только в 1861 году, и то процесс раскрепощения пошел не сразу. Лишь в начале XX века образовался класс свободных землепашцев, так называемых кулаков, который был уничтожен с приходом советской власти, когда крестьяне опять стали закабалены — еще хуже, чем при царском режиме. Нам до сих пор трудно понять, что же мы такое, кем мы являемся. Вот почему эту книгу нужно прочесть каждому. Она и о страхе, который сидит в каждом из нас: о страхе не вовремя поднять руку, не вовремя промолчать или сказать. В этом смысле Гранин мне очень напоминает Антона Павловича Чехова, говорившего о внутреннем рабе, которого нужно выдавливать из себя по капле. А раб этот сидит в нас крепко, оттого мы и избегаем возможности через собственный труд, пот и кровь творить свою судьбу», – уверен Басилашвили (iz.ru).
Как отметил литературный критик Лев Аннинский, без Гранина «невозможно представить себе литературу XX века»: «Во-первых, потому что он замечательно писал, оторваться было невозможно. Во-вторых, Гранин всегда размышлял о самых главных вещах. Например, о роли личности, которая стоит во главе страны. У него всегда была своя точка зрения» (tvkultura.ru).
Публицист Александр Минкин: «Гранин — не безмолвная покорная жертва времени и обстоятельств, а боец, который сперва воевал, потом написал. Воевали миллионы, а из тех, кто выжил, очень немногие решились честно написать».
Писатель, историк Яков Гордин: «Он прожил внешне — исключим войну — вполне благополучную жизнь. А такой ли была жизнь внутренняя? Вчитаемся в его мемуарные тексты последних лет, вчитаемся в лучшую его книгу «Мой лейтенант», где главное, быть может, не война, а послевоенные годы — эта, сказал бы я, лихорадочная, торопливая, напряженная попытка сказать то, что не было сказано. И что он должен был сказать. И не сказал в свое время. Не зря же суждена ему была столь долгая жизнь, ясная голова и писательское искусство до последних дней.
Есть опасность — после ухода начинается канонизация. Уверен — Гранин этого не хотел. Гранин последних десятилетий знал, что такое совесть, правда, человечность. И слишком хорошо знал, что осталось там — позади».
Марина Токарева, обозреватель «Новой газеты»: «Он жил в нескольких эпохах, двух государствах, но в одной стране, оставаясь голосом, говорившим ей правду. Это и было в нем самым главным — умение добыть, принять и произнести вслух невозможную, неудобную, порой и чудовищную правду. Слово как поступок оставалось важнейшим делом его зрелой жизни. Произнесенное с трибуны или вполголоса, многократно усиленное эхом фронтовой биографии, оно было далеко слышно. Он не стремился быть нравственным арбитром, но стал им. И еще неизвестно, что ему зачтется в первую очередь — великая «Блокадная книга» в соавторстве с Алесем Адамовичем или само поведение во времени, вырастание — длиной почти в век.
В нашем отечестве не учитывают пророков, и если не кидают в них камни при жизни, посмертно заливают елеем так, чтоб черты были неразличимы. С ним тоже так будет: «почетный гражданин Петербурга, совесть нации» и пр. Как у Светлова: «Кажется, меня уже почетом, как селедку луком, окружают…»
Всему этому он цену знал. Умел быть гневным, непреклонным, глубоко ироничным. Умел десятками лет оставаться верным сути. Еще на излете прошлого века написал, что советские литераторы отринули пушкинский императив милости к падшим. «Милосердие» — слово, которое он, после большого перерыва, вернул в повседневный словарь нации.
Он был хранитель — и города, самую трагичную страницу истории которого записал без вымарок и правок, и частных судеб — от Павла Филонова до Тимофеева-Ресовского, и классических представлений русской литературы о роли писателя. Вглядывался в прошлое и настоящее — свое и страны с неизменной тягой понять. Осмыслить. Может, потому и жил так долго — совершал работу. «Иду на грозу», «Картина» — принадлежат своему времени, но «Зубра» и «Моего лейтенанта» читать стоит всем поколениям.
Однажды он вдруг рассказал о первой поездке в Берлин после войны и назвал ее «встречей промахнувшихся»; через десятилетия его пригласят выступить в Бундестаге, чтобы услышать честный голос писателя-солдата.
Жизнь любил. И когда я его однажды спросила, как он думает, для чего ему дано почти столетие, откликнулся мгновенно: «Для счастья!» (novayagazeta.ru).
Так говорил Даниил Гранин:
«Подавляющее наше существование – это существование в конформизме. Мы считаем, что нужно быть как все, вписываться в образ советского или русского человека. Но каждый человек – это личность, и чем он индивидуальнее, тем он интереснее»;
«Проблема общества в отношении к рядовому человеку, у которого тонкий кошелек, маленькая должность. Людей у нас очень обижают. Относятся к ним холодно, жестоко, неуважительно. Я уж не говорю неучтиво. Такого понятия у нас вообще не существует. Есть проблема справедливости. Проблема хамства»;
«Сохраняется ли какое-то чувство милосердия, и отзывчивости, и взаимопомощи? Я не знаю. Я только знаю, что подобное чувство помогало людям выживать в блокаде. Мы пришли к такому умозаключению на основании рассказов. Спасались большей частью те, кто спасал других, как это ни парадоксально. Те, кто стояли в очередях за хлебом часами. Те, кто таскал воду по обледенелым лестницам. Те, кто ухаживал за больными, за дистрофиками, за умирающими и сходящими с ума»;
«Во времена кризиса надо в каком-то смысле вспомнить именно о блокаде. Как люди достойно вели себя в гораздо более тяжких, невыносимых, бесчеловечных условиях. Хотелось бы, чтобы в нашей жизни больше места занимало милосердие, отзывчивость, сердечность, взаимопомощь – все те человеческие качества, которые всегда в России много значили и присутствовали» (kp.ru);
«Экономика – не самоцель. Культура может быть целью. Сделать человека порядочным, счастливым, способным воспринимать любовь, красоту, природу в состоянии только искусство» (НГ).
«Человеческая жизнь — чудо. И обращаться с жизнью надо как с чудом, Божьим даром или даром судьбы».
«Вот я недавно лежал в больнице. Тяжело заболел… И был такой упадок сил, что я не мог ходить. Лежал и смотрел в окно. А там, в саду, люди ходят. Я смотрел на них и думал: «Господи, они ходят! Какое это счастье! Как же я раньше этого не ценил!»
«В восьмидесятые годы мы создали в Ленинграде общество «Милосердие». Сначала было 4000 волонтёров. Они ходили по домам, навещали старых людей. Потом рассказывали мне, что наиболее частая беда, с которой они сталкивались, — люди страдают от одиночества. Даже не столько от бедности, сколько от одиночества. Мы не думаем, что людям необходима возможность общаться. Нужны какие-то клубы. Когда я жил в Германии, вечером спускался вниз, в пивную. Приходишь, стучишь по столу (это вместо «здрасьте»). И тебе несут пиво — уже знают, какое ты любишь». За столом включаешься в разговор — о политике, о детях, о чём угодно. И нам надо иметь какие-то клубы. Мы неправильно живём».
«Мы раздражительны, грубы. Нам не хватает простой вещи — любви! Да и элементарного воспитания не хватает. Вот простая сценка. Был я как-то в Лондоне, заблудился на прогулке. Подхожу к полицейскому, говорю, что мне нужен такой-то отель. Он объясняет: направо. Потом налево, и через площадь. Но видит по моему лицу, что я ничего не понимаю, тупой. Достаёт карту, показывает маршрут. А у меня карты нет, и я опять не понимаю. Тогда полисмен берёт меня за руку, ведёт к автобусной остановке. Один автобус пропускает, сажает меня во второй и говорит водителю примерно так: «Этого идиота надо выпустить там-то». Ну, да, полицейского этому научили, но это и не только обязанность, а гуманное воспитание. Есть у нас такое воспитание? Увы, нет».
«Литература не для пользы. А для чего? Не знаю. Ну, какая польза от Гёте, Шиллера, если потом в Германии возник нацизм. Искусство существует неизвестно для чего. В этом его красота и сила. Неизвестно, для чего человек стал рисовать в пещере бизона, почему появились песни, зачем люди пишут. Это всего лишь потребность в красоте, ничего больше».
«К сожалению, у общества сейчас только одна идея — обогащайтесь, кто как способен. А моя личная идея — сохранить порядочность, честность, интеллигентность. Такие вот простые вещи» (pnp.ru).