В 2019 году на Украине произошли масштабные внутриполитические изменения. Президент Петр Порошенко потерпел сокрушительное поражение на выборах, уступив пост главы государства актеру Владимиру Зеленскому, ранее не занимавшему никаких официальных позиций и не выбиравшемуся депутатом Верховной Рады. Далее прошла избирательная кампания по выборам в национальный парламент, которая также зафиксировала значительное переформатирование партийно-политического спектра страны. Блок «Слуга народу», собранный из людей, не «раскрученных» информационно, одержал победу, а многие из «тяжеловесов» депутатского корпуса не вошли в состав новой Верховной Рады.

Все эти электоральные итоги отразили, во-первых, усталость украинского общества от старой властной элиты, а во-вторых, показали, что избиратель хочет перемен. Пока контур этих изменений четко не оформлен. Не исключено, что в следующем избирательном цикле нынешних триумфаторов ждет фиаско, а народ Украины — разочарования после завышенных ожиданий. Но очевидно то, что избиратель в массе своей готов сформулировать слоган «так жить нельзя».

В этом контексте полезно обращаться к украинской недавней истории. Прежде всего, для того, чтобы понять, от какого берега следует отплыть, и какие ошибки и провалы следует не повторять в будущем. Появление доклада «Ксенофобия, шовинизм и нарушение прав меньшинств в Украине в 2018 году», подготовленного Украинским институтом анализа и менеджмента политики, чрезвычайно важно в данной связи. Он позволяет обновить в памяти те действия украинской государственной власти, которые привели ее к закономерному краху. Во многом такой материал является и сигналом – предупреждением для новой когорты политиков Украины, пока еще не сформулировавших четкую стратегию, которая бы соответствовала общественному запросу на перемены.

О проблемах ксенофобии на Украине говорят много. Но западные политики не слишком акцентируют на них внимание, считая эти вопросы второстепенными на фоне «российского вмешательства», «аннексии Крыма» и «поддержки конфликта в Донбассе». В каком-то смысле экспертно-аналитическое сообщество США и стран ЕС рассматривает «националистические эксцессы» как болезни роста «молодой демократии», «перегибы, издержки» национально-освободительной войны. Не замечая при этом, что «перегибы» во многих случаях уже стали системой, отказаться от которой с каждым годом все сложнее. В российских же СМИ, а также в экспертных выступлениях, нередко стремление к поиску ярких параллелей между практиками украинского государства и ряда европейских стран первой четверти ХХ столетия, оставляет в тени содержательный анализ того, что представляет собой ксенофобия на Украине сегодня. Не в исторической ретроспективе и не в сравнении с опытом нацистской Германии или ее сателлитов. Между тем, важно понимание того, где ксенофобские практики поддерживает само государство, а где оно потворствует «инициативам снизу». Ответственность с общества в целом и с отдельных граждан, провоцирующих националистические настроения, никто не снимал. К сожалению, и в России, и на Западе (в особенности в США) не получает должной критической оценки украинское гражданское общество, которое в последние пять лет нередко не только не стремилось играть роль медиатора и миротворца, а напротив, разжигало националистические страсти.

Представленный доклад является попыткой системного анализа ксенофобских проявлений на Украине в 2018 году. В нем анализируются законодательные инициативы, повлиявшие на права меньшинств в исследуемый период. Так, по мнению, авторов, «2018 год отметился расширением дискриминационных законодательных норм, разработка и имплементация которых была начата в предыдущих периодах». Заметим, что именно в 2018 году начали разработку нового языкового закона № 5670-Д «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного». Новый закон, прописанный якобы с целью защиты украинского языка, стал откровенно дискриминационным, по сути, лишил русский и другие языки статуса региональных. Именно этот закон был продвинут в ускоренном порядке Порошенко и его соратниками в Верховной Раде, чтобы сковать новую власть в «русском вопросе» и в деле урегулирования конфликта в Донбассе.

Не менее важным (с точки зрения дискриминационных практик) был и закон № 2662-VIII8 «О внесении изменений в Закон Украины «О свободе совести и религиозных организациях» (№ 5309). По факту он ввел ограничения для самой многочисленной конфессии страны — Украинской православной церкви, признанной во всем православном мире канонической структурой. По мнению авторов доклада, основная проблема с принятием этого проекта — нарушение Конституции и ряда законов Украины. Важное замечание! Ведь как бы ни пытались рассматривать «церковный вопрос» в контексте большой международной политики, прежде всего, эта проблема касалась и касается прав украинских граждан.

В докладе на основе богатого эмпирического материала показывается, к каким негативным последствиям может привести имплементация языкового и церковного законов. Собственно, это уже привело к формированию новых линий противостояния внутри украинского общества.

Важной частью доклада также является анализ положения СМИ на Украине. Авторы приходят к выводу, что практика государственного давления на медиасферу продолжилась. Это давление проявлялось, как в дискриминационных мерах по отношению к отдельным изданиям, журналистам (в особенности россиянам), так и героизации ОУН-УПА, попыткам ревизионизма в отношении к победе советского народа над нацизмом.

Третий раздел доклада посвящен ксенофобии в украинской власти (исполнительной и законодательной). Было бы целесообразно в этом контексте уделить внимание и третьей власти — судебной. Думается, примеров политизации судебных решений, выносимых различными инстанциями, в украинской правовой практике немало. И было бы полезно рассмотреть это в контексте ксенофобской угрозы.

В четвертом разделе авторы рассматривают заявления против ксенофобии и радикального национализма среди представителей правительства и видных политических активистов. Им удалось показать сложные коллизии. Во-первых, между декларациями и практическими действиями, а во-вторых, между имиджем «цивилизованных европейских политиков» и попытками добиться популярности с помощью ксенофобских лозунгов.

Пятый раздел доклада посвящен проблемам миграции. Рассматриваются как проблемы внешней миграции, так и временно перемещенных лиц, покинувших конфликтные зоны (Донецкая и Луганская области).

В шестом разделе – об отношении общества к мигрантам, иностранным гражданам и этническим меньшинствам. Авторы приходят к выводу, что «украинцы демонстрируют определенную дистанцию по отношению к представителям других национальностей и предпочитают иметь близкие отношения с соотечественниками и этнически близкими русскими и белорусами. При этом в отношении наиболее негативно воспринимаемых народов, арабов, китайцев, африканцев и ромов, украинцы в массе своей демонстрируют ограниченную толерантность…».

Несколько разделов касается ксенофобской практики. Седьмой раздел представляет данные о подстрекательстве к этнической и религиозной нетерпимости, восьмой посвящен деятельности радикальных этнонационалистических группировок и их лидеров (авторы представляют колоритную «портретную галерею» националистов), девятый — экстремистским проявлениям среди спортивных болельщиков. В десятом разделе, где идет обращение к статистике правоохранительных структур, описываются проявления антисемитизма на современной Украине. Одиннадцатый раздел рассматривает попытки реабилитации и откровенной глорификации национал-социализма и исторического опыта гитлеровской Германии. И, наконец, двенадцатый раздел представляет картину, связанную с преследованиями правозащитников, поднимающих свой голос в защиту прав меньшинств и осуждение ксенофобии.

Доклад, таким образом, затронул практически все болевые точки украинской действительности. В то же время, нельзя не заметить, что за последние пять лет в стране резко вырос, так называемый, «гражданский сектор». Добровольцы, активисты, «сознательные граждане» пытаются формировать политическую повестку дня. Однако нельзя не видеть, что за ними — «блокады» Крыма и Донбасса, различные «базы данных» «сепаратистов и террористов», а то и просто террор не только в отношении рядовых граждан, но даже чиновников. Думается, этот феномен «негативного гражданского общества» стоило бы рассмотреть подробнее. Как и разжигание ненависти и попытки расчеловечивания россиян, украинских граждан — жителей Донбасса в социальных сетях. Этот сегмент информационного пространства играет сегодня немалую роль. Пользователями фейсбука и инстаграмма являются все ведущие украинские политики. И в дискуссиях вокруг их постов и видео-комментариев нередки проявления самой отъявленной ксенофобии.

Как бы то ни было, а доклад, несмотря на некоторые недостатки, представляется серьезным исследованием. Собран немалый эмпирический материал, удачно составлена структура. Все это позволяет сформировать комплексное представление о том, что происходит на Украине, какие вызовы базовым правам и свободам там существуют. В докладе сформулированы обобщения и выводы, но, практически, нет рекомендаций. И думается, это неспроста. Дело здесь не в авторской лени. Вопрос, кто мог бы стать адресатом таких рекомендаций? Кто является на Украине ответственным политиком, готовым не создавать новые линии раскола, а преодолевать старые, идти на компромиссы ради мира и занимать бескомпромиссную позицию в отношении радикалов? Наверное, сегодня и политики, и общественные активисты в соседней стране заняты поиском ответов на эти вопросы, и этот процесс еще далек от своего завершения.