25 июля исполнилось бы 90 лет классику отечественной литературы, выдающемуся советскому кинорежиссеру Василию Шукшину — одному из немногих мастеров нашего искусства, кому удалось на страницах своих книг и в метраже кинолент выразить уникальную русскую ментальность, создать образ человека своей эпохи в конфликте его достоинств и слабостей, в череде падений и попыток новых взлетов, в неутолимой жажде жизни и широте душевного замаха.

Василий Макарович Шукшин родился в селе Сростки Бийского района Алтайского края в крестьянской семье. В 1933 г. вместе с еще тридцатью односельчанами по надуманному обвинению в «контрреволюционной деятельности» был арестован его отец. С тех пор они больше не виделись. Макар Леонтьевич Шукшин был посмертно реабилитирован в 1956 г.

В 1943 г. после окончания семилетки Василий поступает в Бийский автомобильный техникум, где учится 2,5 года. В 1945-ом идет работать в колхоз в Сростках, но через год покидает село. Работает слесарем на заводах в Калуге и Владимире. С 1949 г. служит на флоте, откуда в 1953 г. его комиссуют по диагнозу «язва желудка». В армии Шукшин пишет первые рассказы, которые читает сослуживцам. По возвращении на Алтай работает учителем русского языка в Сростинской школе сельской молодежи.

В 1954 – 1960 гг. Василий Макарович учится на режиссерском отделении ВГИКа в мастерской Михаила Ромма. Среди сокурсников — Андрей Тарковский и Александр Митта. В этот период увидел свет первый рассказ Шукшина «Двое на телеге», состоялись его актерские и режиссерские дебюты (эпизод в фильме С. Герасимова «Тихий Дон», главная роль в фильме М. Хуциева «Два Федора», Шукшин выступил сценаристом, режиссером и исполнителем главной роли в собственной дипломной работе «Из Лебяжьего сообщают»).

Успех Шукшину-кинематографисту приносит его первый полнометражный фильм «Живет такой парень» (1964 г.). Годом ранее выходит сборник рассказов «Сельские жители», благосклонно встреченный читателями и критиками.
В 1965 г. Шукшин пишет сценарий фильма о восстании Степана Разина (после отказа Госкомкино сценарий будет переработан в роман «Я пришел дать вам волю»). В качестве режиссера выступает в лентах «Ваш сын и брат» (1965 г.), «Странные люди» (1969 г.), «Печки-лавочки» (1972 г.).

Кульминацией творческого пути Шукшина сала кинодрама «Калина красная» (1974 г.). Василий Макарович и в ней предстает в трех профессиональных ипостасях — сценариста, режиссера и исполнителя главной роли. Картина получает главный приз на Всесоюзном кинофестивале в Баку и приз польских кинокритиков «Варшавская сирена».

«Калина красная» — без сомнения, один из самых любимых и подлинно народных отечественных киношедевров, а сыгранный Шукшиным образ вора-рецидивиста Егора Прокудина, всеми силами пытающегося воскреснуть к новой жизни, знаком без преувеличения каждому нашему соотечественнику, «рожденному в СССР». Слава «Калины красной» продолжает греметь и за пределами бывшего Союза. В год 90-летнего юбилея Василия Шукшина отреставрированная версия фильма включена в программу классики 76-го Венецианского кинофестиваля. Вспоминается и, на первый взгляд, парадоксальное признание мэтра «нового немецкого кино» Райнера Вернера Фассбиндера: «Калина красная» входила в десятку самых любимых его фильмов.

Писательская работа ведется Василием Шукшиным параллельно с деятельностью в кино. В 1965 г. опубликован роман «Любавины». С 1968 по 1973 гг. — сборники рассказов «Там, вдали», «Земляки» и «Характеры».
Шукшина-новеллиста отличает драматургическая заостренность, внимательный психологический анализ, тонкая проработка речевых характеристик персонажей и насыщенная эмоциональная палитра —трогательное внимание к «маленькому человеку», мягкая, не ранящая ирония. Герои Шукшина — чудики, «странные люди», застигнутые в ситуации раскрытия собственной самости, зачастую, пасующие перед собственной оригинальностью. Они изобретают вечный двигатель в условиях деревенского сарая, в ущерб семейному бюджету покупают микроскоп, чтобы утолить исследовательское любопытство и разобраться в том, как устроен мир, или, по зову сердца, отдают накопленное «на половину мотороллера» за модные сапожки, которые, конечно, окажутся любимой жене не по размеру.

Шукшин создает яркие, запоминающиеся типажи, психологически точные и чуждые ходульной гротесковости. Таков интеллектуальный киллер от сохи Глеб Капустин, уверенный в том, что способен «срезать» любого городского выскочку из «белых воротничков», но путающий философию с филологией. Или Николай Григорьевич Кузовников, годами толкующий на вокзале со словоохотливыми отбывающими и прибывающими об идеальной «деревне на жительство», но никуда не собирающийся переезжать из города. Или Алеша Бесконвойный, альфой и омегой жизни которого стал субботний банный ритуал. Или Бронька Пупков, рассказывающий заезжим охотникам одну и ту же байку о том, как, выполняя задание партии и правительства, он целился Гитлеру «в усики» в секретном «железобетонном зале», но промахнулся.

Смерть Василия Шукшина была скоропостижной — он умер от инфаркта миокарда 2 октября 1974 года на теплоходе «Дунай» во время съемок фильма «Они сражались за Родину». Здоровье писателя, актера и режиссера было подорвано приступами язвы желудка и изнурительным литературным трудом, на который у Шукшина оставались только ночи.

Василий Макарович ушел из жизни в возрасте 45 лет, оставив богатое художественное наследие. 45 лет прошло и с момента кончины мастера. Его книги и кинокартины продолжают жить, поражая свежестью и искрометностью. А памятник писателю, режиссеру и актеру на горе Пикет в Сростках с надписью «Василию Макаровичу Шукшину с любовью русские люди» выглядит простой констатацией общеизвестного факта.

Вспоминая отца, заслуженная артистка РФ Мария Федосеева-Шукшина, говорит о таких свойствах истинного художника, как творческая неуемность, трудолюбие, способность к полному погружению в работу: «Небо и земля, как меняется человек с возрастом. Если он становится мыслящим, думающим, это здорово. Здесь образец для меня — папа. Он не спал практически. Днем снимал или снимался, в перерывах писал, ночью приходил домой — снова писал...» (iz.ru).

«То, что он будто бы не успевал в учебе, — это все легенды, — опровергает известный миф народный артист РФ Александр Митта. — Шукшин с самого начала пользовался большим авторитетом и среди однокурсников, и среди педагогов.

Все, что он делал, было интересно, будь то рассказы, инсценировки или экранизации его текстов. Он был одним из самых активных студентов на нашем курсе. Всем всегда был нужен. Прежде всего как сценарист, но и как актер тоже».

«Все, что Шукшин писал и снимал, — актуально, — уверен режиссер. — Он прочно вошел в наш культурный обиход. Его рассказы регулярно экранизируются. Студенты во ВГИКе постоянно делают эскизы по его сценариям и текстам. Не переводятся любители Шукшина и в театрах — если не в больших, то в малых» (iz.ru).

«Таким, как Шукшин, не надо врать — всю правду бы успеть рассказать, — справедливо отмечает публицист Дмитрий Михайлин. — Вот почему ему веришь — безоговорочно. Эти две сцены из «Калины красной» — встреча с матерью и после, возле церкви: «Ведь это же мать моя! Мать моя! Мать!» — мог и написать, и поставить, и сыграть только Шукшин. Любой другой — не смог бы, соврал бы. А Шукшину врать было бессмысленно — он этим жил. Это он и есть там, в кино.

Точно так же, как странно вменять ему в достоинство «внимание и интерес к маленькому человеку». Да он им и был, неужели непонятно? Он не со стороны смотрел на этих людей, и не сверху, а — изнутри.

И самое глупое, что можно сделать — пытаться вставить Шукшина в какие-то рамки. В советские времена его пытались называть «деревенщиком», в нынешние — «советским». Это все чушь. Какая разница — когда и на примере чего говорить о самом главном».

«Мы до сих пор смотрим и читаем Шукшина — потому что это не столько про реальность, сколько про то, что над ней. Про самое-самое главное, о чем почему-то теперь литераторы и кинематографисты говорить разлучились», — резюмирует Д. Михайлин (vz.ru).

Режиссер Лариса Садилова, работающая с темой «маленького человека» в современном кинематографе, считает шедеврами советского кино все фильмы Василия Шукшина.

«Когда другие режиссеры снимали фильмы по его рассказам, то получалось хуже. Кинематограф Шукшина — сугубо авторский, потому что он был не просто режиссером, а автором сценариев всех своих фильмов», — отмечает Л. Садилова.
«Сейчас почти не снимают кино про деревенскую жизнь. Наверное, потому, что она заканчивается. Пустеют деревни и села, исчезает деревенский зритель. А те, кто уехал из деревни, не хотят смотреть про эту жизнь, стесняются своих корней», — приходит к печальному выводу режиссер (iz.ru).

Народный артист РФ Сергей Никоненко, снявший по мотивам произведений Шукшина три ленты, подчеркивает силу и убедительность шукшинских типов и шукшинского слова: «Они у него живые, не ржавеют. Как истинный талант не ржавеет, так и открываешь любой рассказ — бери и читай, как будто написано совсем недавно (iz.ru).

Так говорил Василий Шукшин:

«Что-то остается в нас от родины такое, что живет в нас всю жизнь, то радуя, то мучая, и всегда кажется, что мы ее, родину, когда-нибудь еще увидим».

«Ах, какая же это глубокая, чистая, нерукотворная красота — русская песня, да еще когда ее чувствуют, понимают. Все в ней: и хитреца наша особенная — незлая, и грусть наша молчаливая, и простота наша неподдельная, и любовь наша неуклюжая, доверчивая, и сила наша — то гневная, то добрая... И терпение великое, и слабость, стойкость — все».

«Стариковское дело — спокойно думать о смерти. И тогда-то и открывается человеку вся сокрытая, изумительная, вечная красота жизни».

«Надо писать умнее, тогда и читать будут. А то у вас положительные герои такие хорошие, что спиться можно».

«Много умных и сильных, мало добрых, у кого болит сердце не за себя одного» (livelib.ru).

«Вот вы там хотите, чтобы все люди жили одинаково… Два полена и то сгорают неодинаково, а вы хотите, чтобы люди прожили одинаково!».

«Ложь, ложь, ложь... Ложь — во спасение, ложь — во искупление вины, ложь — достижение цели, ложь — карьера, благополучие, ордена, квартира... Ложь! Вся Россия покрылась ложью, как коростой».

«Ни ума, ни правды, ни силы настоящей, ни одной живой идеи. Да при помощи чего же они правят нами? Остается одно объяснение — при помощи нашей собственной глупости. Вот по ней-то надо бить и бить нашему искусству».

«Когда нам плохо, мы думаем: “А где-то кому-то — хорошо”. Когда нам хорошо, мы редко думаем: “Где-то кому-то – плохо”».

«Не стыдно быть бедным, стыдно быть дешевым!».

«Вот так живешь — сорок пять лет уже — все думаешь: ничего, когда-нибудь буду жить хорошо, легко. А время идет… И так и подойдешь к этой самой ямке, в которую надо ложиться, — а всю жизнь чего-то ждал. Спрашивается, чего надо было ждать, а не делать такие радости, какие можно делать?»

«Не старость сама по себе уважается, а прожитая жизнь. Если она была» (izbrannoe.com).
«Кроме искусства ничто человека добрым сделать не может» (1tv.ru).