Когда историки будущего станут обращаться к таким сюжетам, как формирование постсоветских идентичностей и российской гражданской нации, они не смогут пройти мимо трудов профессора Леокадии Михайловны Дробижевой. Она ушла из жизни, оставив после себя немало фундаментальных научных исследований, острых, полемично заостренных интервью, не говоря уже об учениках, которые в будущем продолжат многие из ее открытий и наработок.

В России, в силу специфики ее исторического и общественного пути, значительная часть социологов, политологов, культурологов вышла «из шинели» исторических факультетов. Представителем этого «племени историков» была и Леокадия Михайловна. В бытность еще студенткой истфака МГУ она слушала лекции таких корифеев советской историографии, как Ефим Городецкий, Петр Зайончковский, Валерия Селунская. Городецкий имел репутацию исследователя, по-новому в условиях тяжелого идеологического пресса, оценивавшего историю гражданской войны в России, Зайончковский был признанным авторитетам по истории «великих реформ» Александра II, а Селунская считалась одним из ведущих специалистов по аграрной проблематике и социальной структуре российского и советского общества. По словам Леокадии Михайловны, именно эти специалисты оказали решающее влияние на нее, на тот момент начинающего исследователя. Впоследствии признанный эксперт, один из первопроходцев российской этносоциологии, профессор Дробижева неизменно уделяла внимание фундаментальному пониманию исторических контекстов вокруг тех или иных социальных процессов. История для нее была не неким обращением к прошлому, а материалом, помогающим объяснить настоящее и будущее. «Современность — самый трудный предмет для исторического исследования», — констатировала она.

И, хотя первые шаги Леокадии Михайловны на научном поприще были связаны не с национальной политикой и межэтническими отношениями (она изучала социально-экономическую проблематику), ее докторская уже была посвящена межнациональным отношениям в Советском Союзе. Дробижева защитила ее в Институте этнографии АН СССР. По ее словам, ключевым пунктом, определившим эволюцию ее научных интересов, стала работа с архивами, которые наталкивали на мысль «об огромном разрыве между тем, что говорится в постановлениях, и реальностью». С позиций сегодняшнего дня авторов 1960-1980-х гг. легко критиковать. И цитатничество у них было повышенное (ссылки на трио Маркс-Энгельс-Ленин), и многие выводы делались излишне «округлыми». Однако, оценивая достижения тех лет с позиций историзма (а не того, как хотелось бы кому-то «здесь и сейчас»), становится очевидно: такие исследователи, как Юлиан Бромлей, Юрий Арутюнян, Юрий Поляков, сделали немало для того, чтобы в отечественном обществознании полноправную «прописку» получили демография, социология, которые стали использоваться и в исторических исследованиях, и в материалах этнографов. Прежний крен в описательность и «материальную культуру» был существенно дополнен изучением современных этносоциальных и этнополитических процессов. И вклад в это Леокадии Михайловны невозможно переоценить. Она была в той блестящей плеяде ученых, кто осуществлял этот поворот. Именно их труды, появившиеся еще в советский период, стали переводиться на иностранные языки и вводится в широкий научный оборот. Они же стояли у истоков преподавания социологических дисциплин в вузах.

Распад СССР поставил перед исследователями-гуманитариями неоднозначные цели и задачи. С одной стороны, он принес долгожданную демократизацию, возможность не ограничиваться в своих исследованиях навязываемой свыше методологией. С другой стороны, сам этот процесс сопровождался кровавыми конфликтами и эксцессами, торжеством национализма и партикуляризма. Не стало единой страны. А на ее руинах возникали новые национальные образования, которые сами порой выглядели такими же «разобранными». Возникли разделительные линии и внутри цеха социологов, этнологов, историков. Вот как вспоминала то время Леокадия Михайловна, описывая обстановку в их академическом институте и споры с оппонентами: «Мы не ссорились. Они ходили к нам, мы ходили к ним. Проводили какие-то общие собрания. Но все-таки у них была более радикальная позиция, а у нас была более сдержанная, академическая».

Верность высоким академическим стандартам, отказ от следования политической конъюнктуре — вот то, что отличало труды Дробижевой в постсоветский период. Конечно, в ряду ее исследований особо следует отметить 110 экспертных интервью «Говорит элита республик Российской Федерации». Это издание увидело свет в 1996 году, когда многие эксперты задавались вопросом, сохранится ли Россия в виде единой страны. На фоне первой военной кампании в Чечне и Хасавюртовских соглашений такой вопрос был более чем резонный. Книга же Дробижевой давала качественный «рентгеновский снимок» региональных российских элит периода «транзита». Не менее важным исследованием была работа «Демократизация и образы национализма в Российской Федерации», написанная Леокадией Михайловной совместно с Айратом Аклаевым, Викторией Коротеевой, Галиной Солдатовой. В центре внимания авторского коллектива оказались неоднозначные коллизии между демократическими процессами и националистическим дискурсом. В 2002 году выходят в печать итоги проекта под руководством профессора Дробижевой «Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность». В нем детально разбирается конструирование образа «другого» через представления о его социальном статусе (в том числе превосходстве). В 2000-х годах Леокадия Михайловна много занималась проблемами гражданской идентичности и сложными коллизиями между ней и идентичностью этнической. В 2007 году выходит исследование под ее редакцией, посвященное сравнительному анализу российской и украинской моделей. Через семь лет эта тема приобретет отчетливо практикоориентированный смысл. Вплоть до начала 2021 года труды Дробижевой, оценивающие российское нациестроительство за тридцатилетний период после распада СССР, появлялись в научной печати. В ежегоднике «Россия реформирующаяся» в 2020 году вышла ее статья «Деполитизация этничности: между искушением новыми теориями и социальной практикой», а в журнале «Социологические исследования» — текст «Российская идентичность: поиски определения и динамика распространения».

Но было бы неверно представлять профессора Дробижеву исключительно кабинетным ученым. Ее прикладные материалы отправлялись во властные кабинеты и в период «перестройки», и в 1990-е, и в 2000-е. Она была членом экспертных советов при Президенте России, в Федеральном Собрании, Федеральном агентстве по делам национальностей. Остается только сожалеть, что не все выверенные экспертные оценки таких ученых, как она, своевременно достигали высоких властных кабинетов. При этом Леокадия Михайловна никогда не оставалась в стороне от острых актуальных общественных дискуссий. В одном из последних своих интервью она критически оценила поправку к Конституции о «государствообразующем народе», посчитав, что таковая может привести к двойному трактованию и представлению об определенной этнической иерархии в России.

Директор МБПЧ Александр Брод: «Ушел из жизни крупный ученый, большой и неравнодушный человек, сделавший исследование межэтнических отношений и конфликтов не просто своим профессиональным, но и гражданским долгом. Леокадию Михайловну Дробижеву всегда отличали глубокие фундаментальные знания, открытость, терпимость к чужому мнению, которое не воспринималось априори как чуждое. По ее словам, она всегда стремилась к самообучению и не довольствовалась готовыми рецептами. Думается, лучшей памятью о ней было бы сохранение и укрепление этих традиций и принципов».