Версия для печати

Заявление в связи с проблемой защиты детей от жестокого обращения и насилия

Наши граждане не чувствуют себя в безопасности ни на свободе, ни в местах заключения, угрозы их жизни и здоровью создаются везде. Об этом свидетельствуют бесконечные сводки об убийствах, драках, нечеловеческой жестокости. И причины такого положения дел кроются не только в социально-экономических проблемах общества, но и в крайне низком нравственном уровне многих наших сограждан.

Индикаторы цивилизованности общества – отношение к детям и старикам. Мы уже неоднократно писали о пожарах в домах престарелых, о воровстве в детских домах. Казалось бы, должен быть предел нравственному падению, но на самом деле, такого предела не существует. Только что в Сочи установлен первый в России "бэби-бокс" – специально оборудованный бокс при роддоме, куда можно анонимно положить новорожденного, если мать желает от него отказаться. Что привело к необходимости реализации такого замысла у нас, в России? Преступления против новорожденных. Только в Краснодарском крае имели место 18 таких преступлений. Это значит, что новорожденных оставляли в кустах, а то и в мусорных баках…

Но даже когда эта горькая чаша минует младенцев, даже когда они подрастают в нормальных, любящих семьях, это не означает их безопасности. Из разных концов страны приходят сообщения об избиениях детей в детских садах – учреждениях, призванных охранять и воспитывать юных россиян. Вот только несколько сообщений прессы за последние месяцы:

- воспитательница детского сада Ольского района Магаданской области Лариса Мезрина жестоко избивала 4-летних детей; ее приговорили к штрафу и двухлетнему запрету на профессию.

- жительница Екатеринбурга обратилась в прокуратуру и сообщила, что в детском саду был избит ее ребенок возрастом 1 год 7 месяцев;

- милиция во Владивостоке возбудила уголовное дело в отношении воспитательницы детского сада, подозреваемой в избиении трехлетнего ребенка;

- прокуратура в Забайкалье направила в суд уголовное дело в отношении няни детского сада, обвиняемой в избиении ребенка, который в результате получил сотрясение мозга;

- в Благовещенске воспитатель, разозлившись на мальчика, нарушавшего дисциплину во время сонного часа, несколько раз ударила ребенка скакалкой; медики обнаружили у ребенка несколько кровоподтеков в поясничной области.

Директор Московского бюро по правам человека Александр Брод: «Самое поразительное, что уголовные дела, которые заводятся в подобных случаях, часто завершаются самыми мягкими приговорами или вообще закрываются. Расхожие объяснения в таких случаях следующие: ведь нянечки и воспитательницы так мало получают, они нервничают и могут сорваться. Да, все это действительно так. Но, тем не менее, работать с детьми должны уравновешенные люди-педагоги, у которых есть такое призвание. И это главное, а уж государство должно обязательно позаботиться об их зарплате. И двухлетним запретом на профессию, как это произошло в случае с воспитательницей из Магадана, человека не исправишь. Тот, кто жестоко избивал детей, всегда сможет это сделать снова. Подобным "воспитательницам" следует пожизненно отказывать в праве работать с детьми».

Еще недавно мы написали обращение по поводу ужасающего положения в детских домах. В г. Мыски (Кемеровская область), в местном интернате для умственно отсталых в течение 2,5 лет умерло 27 детей-инвалидов. Дети были крайне истощены из-за нехватки питания, медицинский уход отсутствовал. Если воспитанникам и давали лекарства, то просроченные, с нарушенными условиями хранения. Медицинский персонал был неквалифицированным, да и его не хватало. В интернате г. Мариинска исчезали деньги со счетов воспитанников специализированных детских домов, куда им начислялась пенсия по инвалидности. Администрация детдома в Екатеринбурге в течение 2009-2010 гг. сдавала воспитанников в "аренду" местному предпринимателю-педофилу.

Мы писали также о преступном отношении к людям, отбывающим наказание в тюрьмах и колониях, находящимся в СИЗО. Это и вызвавшие широкий общественный резонанс смерть в московском СИЗО адвоката С.Магницкого, смерть директора школы А.Кудоярова, гибель многих других людей в колониях и тюрьмах.

И вот теперь, казалось бы, неизмеримо далекие друг от друга сферы – детских домов и исправительных учреждений – смыкаются, выявляя новые чудовищные случаи, которые, увы, вполне привычны для нашей страны.

Известно, что при колониях существуют Дома ребенка. Судьбы этих ни в чем не повинных детей, появляющихся на свет в местах лишения свободы их матерей, особенно трагичны. Они с детства являются во многом обделенными и материнской лаской, и возможностью видеть мир во всей его полноте. Они неизбежно лишены возможности полноценной культурной и социальной жизни, которая есть у их сверстников. Это заведомо несчастные дети.

Мы знаем об отношении к таким детям в страшные сталинские времена из солженицынского "Архипелага ГУЛАГ". Казалось бы, в новой демократической России к ним должны проявлять хотя бы минимум того, что возможно – досыта кормить, обеспечить нормальным медицинским уходом. Но оказывается, что душераздирающие хроники Солженицына имеют прямое продолжение.

Так, стало известно, что в Доме малютки при Можайской женской колонии вспыхнуло массовое заболевание. Согласно информации Следственного комитета России, с инфекционными заболеваниями госпитализирован 31 ребенок в возрасте от трех месяцев до полутора лет, одна из заболевших девочек скончалась. И это уже не первый случай смерти ребенка в этом учреждении. По факту смерти четырехмесячной девочки, захлебнувшейся едой, в той же колонии 19 сентября 2011 г. детский омбудсмен, Павел Астахов, уже направлял обращение прокурору Московской области о проведении проверки исполнения законодательства о защите прав малолетних, содержащихся в доме ребенка при этой колонии. Теперь П.Астахов поднимает вопрос о закрытии этого Дома ребенка.

И самое страшное в этой истории то, что она никого уже не удивляет. Дома-интернаты для детей инвалидов прямо сравниваются правозащитниками с концлагерями: дети подвергаются насилию под видом лечения, к ним применяется электрошоковая терапия, им вводятся наркотики для контроля за их поведением. Те же массовые отравления стали обычным делом в детских учреждениях: так, в доме-интернате для умственно отсталых детей в пос. Лесной (Свердловская область) пищевое отравление повлекло за собой смерть сразу двух детей-инвалидов и тяжелое поражение ротавирусной инфекцией еще 33 детей в возрасте от пяти до 15 лет. По словам специалистов, из-за халатности и воровства в сиротских заведениях для инвалидов дети умирают постоянно, хотя об этом мало кому известно.

В России сегодня 563 тысячи детей-инвалидов, у 150 тысяч из них диагноз «глубокая умственная патология». Большинство таких детей попадают в интернаты, поскольку от них отказываются родители, и в этих, как их называют, «минитюрьмах», дети порой не находят элементарной заботы.

В последние годы усилились споры о педофилах и методах борьбы с ними. Поскольку педофилия относится к разряду психических расстройств, это одна из множества сексуальных девиаций, то к педофилам – лицам, страдающим этим заболеванием – должны быть применимы меры врачебного воздействия. С другой стороны, известно, что в ряде случаев речь может идти не столько о сексуальных расстройствах, сколько о фантазиях сексуально пресыщенных людей: известно о многих случаях, когда действуют криминальные группы, поставляющие детей развратным толстосумам. При этом в любом случае объектами сексуальных стремлений педофилов являются дети, в результате чего нарушаются суровые нормы уголовного законодательства о недопустимости сексуальных контактов с несовершеннолетними.

В результате уголовные дела, связанные с педофилией, очень непростые для судебного разбирательства. Вся проблема в том, нужно ли признавать в каждом конкретном случае человека больным и применять к нему соответствующие лечебные меры (как, например, химическую кастрацию – закон о которой был недавно принят Госдумой в первом чтении) или же сажать его в тюрьму с неясной перспективой на его поведение после отбытия срока заключения.

Среди случаев педофилии немало встречается и инцестуальных контактов – сексуальных отношений взрослых с собственными детьми. Все вышеуказанные моменты здесь могут накладываться на сложность семейных взаимоотношений и еще более осложняют картину событий, формально подпадающих под категорию преступлений. Не всегда убедительные биохимические пробы, медицинские анализы переносят центр тяжести следствия на свидетельства близких, а они могут быть продиктованы самыми разными мотивами и обстоятельствами – в т.ч. и желанием оговорить близкого человека, – и на субъективное мнение следствия, также продиктованное различными мотивами.

Показательны в этом смысле два недавних случая, широко освещающиеся средствами массовой информации и вызвавшие немало шума.

В Москве приговорили к 13 годам тюрьмы заместителя начальника отдела Министерства транспорта РФ Владимира Макарова по обвинению в изнасиловании шестилетней дочери. Судя по материалам прессы, дело это очень странное. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что большое число ученых и независимых экспертов не нашло никаких подтверждений обвинению. Факт изнасилования не подтвердили ни гинеколог, ни психолог, беседовавшие с девочкой. Сам осужденный не признает своей вины и настаивает, что произошла путаница в анализах. Он объявил голодовку. Его жена также заявляет о его невиновности, все свои силы отдает борьбе за освобождение мужа, да и дочь Эля вовсе не ведет себя как "жертва изнасилования" – она скучает по отцу и не понимает, почему уже год длится разлука с ним.

Но следствие упорно настаивало на виновности Макарова, словно заранее будучи в этом убежденным. Более того, после огласки в прессе, журналисты стали жаловаться, что Следственный комитет оказывает на них давление. Женщина-психолог, выдавшая официальное экспертное заключение о вовлеченности девочки в половые контакты (и подвергшееся резкой критике других специалистов), предположительно сама оказалась участником сомнительных лесбийских фетиш-шоу, что еще больше ставит под вопрос достоверность ее заключения.

Процесс получил широчайшую огласку, блогеры призывают выводить людей на улицу в защиту Макарова. В свою очередь, представители Следственного комитета обвиняют прессу в давлении на следствие, об угрозах Макарова в адрес следователя. Конечно, еще последует решение кассационной инстанции, но уже очевидно, что в деле ясности нет.

Возможно, такая настойчивость следователей обвинить Макарова, вопреки свидетельствам многочисленных известных экспертов, вызвана призывами бороться с "педофильским лобби", когда власти потребовали от сотрудников правоохранительных органов усилить борьбу с извращенцами? Ведь по старой российской традиции рьяные чиновники сразу стараются предъявить преступника, рапортуя о своей успешной работе.

Аналогичная история произошла с известным пластическим хирургом Владимиром Тапия-Фернандесом, которого обвиняют в развратных действиях с двумя малолетними детьми. На этот раз заявление на мужа подала его жена. Однако многие коллеги хирурга, хорошо его знающие, утверждают, что это невозможно. Другие близкие к семье люди прямо говорят о материальной заинтересованности молодой жены хирурга, желающей упрятать мужа за решетку, чтобы получить его клинику и весьма немалое состояние. Опять же следователям и судьям еще предстоит разбираться в деле. Однако очевидно, что за обвинениями в педофилии могут скрываться вполне практические интересы – поэтому и рассматриваться эти обвинения должны предельно объективно. С одной стороны, педофилов надо решительно выявлять и избавлять от них общество, с другой – сам факт педофилии, как показывают нынешние судебные дела, требует серьезных доказательств.

В Конституции Российской Федерации провозглашено, что в России признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Материнство и детство, семья находятся под защитой государства, которое создает социально-экономические и правовые предпосылки для нормального развития, воспитания и образования детей. Как показывает печальная практика, наши дети пока не защищены.