Общество балтийских стран расколото в своем отношении к неофашистским настроениям. Проблема заключается в том, что, как и во всем мире, такие настроения обычно смыкаются с крайне правым национализмом. В балтийских странах эффект подобного сочетания усиливается тем обстоятельством, что местный национализм идентифицирует себя, прежде всего, в противопоставлении России и всему русскому, олицетворяющему в сознании националистов сталинский, советский режим. Соответственно, русскоязычная часть населения (а, например, в Латвии она составляет около 40%), отстаивающая свои права, рассматривается как своего рода "пятая колонна", "агенты Москвы", и внутренний раскол в обществе стран Балтии только усиливается. А накладываясь на глубокий экономический кризис, безработицу, массовую миграцию балтийцев в страны Европы (особенно это касается Литвы и Латвии), раскол только углубляется.

В этом году апофеоз проявления неонацистских настроений, как и в прошлые годы, аналитики видят в проведении двух маршей – ветеранов подразделений Ваффен СС в Риге 16 марта, в День легионеров, и марша неонацистов в Вильнюсе, в День независимости 11 марта.

После бурных дебатов в Латвии, ожидания эксцессов в противостоянии неонацистов и антифашистов, приезда "групп поддержки" из-за рубежа, рижские власти приняли решение отменить все планировавшиеся мероприятия 16 марта – как националистов, так и антифашистов. И тут же Административный районный суд Риги удовлетворил требование Улдиса Фрейманиса, отменив запрет Рижской думы на проведение пикета 16 марта в так называемый День памяти Латышского легиона Ваффен СС. Таким образом, суд включил неонацистам Латвии и других стран зеленый свет.

Марш в столице Литвы состоялся. По сообщениям прессы, всего в акции приняли участие около 900 человек, среди которых значительную часть составляли неонацисты с характерной атрибутикой в виде стилизованной свастики (право на ношение которой закреплено решением суда Клайпеды, признавшим этот знак «символом древних Балтов»), и выкрикивавших "Литва – литовцам!", "Не западу и востоку, Литва - литовским детям!" В толпе также были слышны отдельные антирусские и антисемитские выкрики, однако они не переросли в организованное скандирование.

Вместе с тем, сравнительно небольшое количество участников шествия, значительные силы поддерживающих порядок полицейских (которых было едва ли не больше, чем самих участников) обеспечило достаточно спокойный характер мероприятия. Организаторы шествия отмежевались от скинхедов, и, как свидетельствует пресса, "без этих бритых голов и орущих глоток шествие выглядело совсем не воинственно и не агрессивно". Иначе говоря, можно говорить скорее о марше националистов, чем неонацистов. Кроме того, участники шествия, в отличие от, скажем, шествий в Москве (как националистов, так и либералов) вели себя довольно организованно: молодежь послушно выстроилась в колонны и маршировала исключительно по командам офицеров полиции.  Как заметил один из наблюдающих за шествием, "лучше выпускать пар так, чем грабить женщин и детей в спальных районах".

К сожалению, неонацизм существует во всех европейских странах и демократический характер этих стран позволяет его гражданам выражать свои политические взгляды, какими бы они не были, – при условии, что не будут нарушаться уголовные законы. Поэтому в Германии, например, регулярно проходят многотысячные демонстрации "бритоголовых", в убеждениях которых не приходится сомневаться – однако им запрещено демонстрировать свастику, использовать нацистское приветствие, что карается по закону. Мало того, в целом ряде стран есть крайние националистические партии, исповедующие идеологию, близкую к расистской, однако многие аналитики считают более предпочтительным их открытое участие в политике и парламентской деятельности, чем уход в подполье.  

Другое дело, что нужно учитывать и потенциальную опасность подобных митингов и шествий, которые втягивают в свою орбиту новых адептов и могут еще больше радикализировать общественные настроения и раскол общества. В частности, аналитики указывали и на такой, несомненно, тревожный факт, как активное участие военнослужащих литовской армии в маршах предыдущих лет. И представляется странным, что Министерство охраны края Литвы никак не отреагировало на факт нахождения лиц, исповедующих идеологию, близкую к неонацистской, в рядах армии страны - члена НАТО.  Кроме того, нигде в Европе не проводится шествий собственно бывших нацистов (хотя бы их и осталось несколько сот человек преклонного возраста), как это происходит в Латвии.   

Основная задача властей в цивилизованных странах – найти разумный компромисс между существующим и неискоренимым за короткое время злом в виде крайне правых и крайне левых и причинением минимального ущерба от их деятельности. Такая политика осуществляется и с учетом общественных настроений, и с учетом популярности правых и левых идеологий. Так, почти половина жителей Литвы (44,4%) осуждают шествия националистов под лозунгом «Литва-литовцам» и считают, что подобные мероприятия позорят страну, у 41% нет определённого мнения по этому вопросу, а около 13,3% поддерживают националистов, устраивающих шествия с лозунгами «Литва – литовцам». Число подписавших протест против разгула нацистов не превышало 2 тысяч человек, столько же планировал вывести в воскресенье организатор марша – Литовский национальный союз молодежи. В целом, эти цифры достаточно небольшие и свидетельствуют о маргинальности неонацистских настроений в Литве, а также в Латвии, где марши ветеранов СС не привлекают слишком большого внимания.

Директор Московского бюро по правам человека Александр Брод: «Однако сам факт наличия неонацистских настроений и открытое их выражение, поддержка их частью политического истеблишмента в балтийских странах (особенно это касается Латвии), открытая пропаганда неонацизма не может не вызывать  беспокойства – с учетом того, что на фоне всеобщего экономического кризиса, напряженной геополитической ситуации в мире, неонацистские настроения обладают способностью к быстрому росту».