В таких условиях, сколь бы не были велики доходы от нефти и газа, они не способны сполна насытить все области жизнедеятельности нашей страны. В резком увеличении финансирования нуждаются практически все сферы, представители которых просто кричат о катастрофической ситуации и о необходимости немедленно что-то сделать. Естественно, что приоритет отдается наиболее важным, с точки зрения властей и здравого смысла, – социальной, ВПК. Острая необходимость заставляет повышать пенсии, зарплаты врачам, военным. Но есть сферы, которые всегда, даже в самых экономически развитых странах, остаются периферийными и финансируются государством по остаточному принципу. Это библиотечное хозяйство, музеи, учреждения культуры. В цивилизованных странах их функционирование в значительной части обеспечивается за счет развитой сети крупных и мелких благотворительных фондов.

 

Особо ситуация обстоит с образовательными и научными учреждениями. Понятно, что эти учреждения требуют значительных вложений, отдача от которых может быть получена годами, а иногда десятилетиями позже. Особенно это касается фундаментальных научных исследований. Опять же, вопрос в разных странах решается по-разному. В США университетское образование и фундаментальные исследования часто спонсируют крупные корпорации, использующие в дальнейшем подготовленных специалистов и научные результаты в своей деятельности. Финансирование также осуществляется через крупные благотворительные фонды, налаженную систему кредитов для получения образования. Но даже при этом многие учебные заведения, научные институты сталкиваются с серьезнейшими финансовыми проблемами – не говоря уже о Европе, откуда ученые часто целыми лабораториями перебираются в США, где все же легче получить финансирование.

И уж тем более печальная ситуация складывается в России. Жаловаться, что в США на науку выделяют в сто раз больше средств, чем в России, бессмысленно – в США, мягко говоря, более развитая экономика. Понятно, что в начале 90-х годов у нас на науку вообще не обращалось никакого внимания. Тогда российские ученые выживали за счет заграничных грантов, а огромное число их просто покинуло страну.

С тех пор, хотя ситуация и изменилась несколько к лучшему, ситуация лоскутного одеяла все равно максимально тормозит любые серьезные изменения. В России лишь 5% предприятий применяют новейшие научные достижения, в то время как в развитых странах эта цифра составляет 80-87%. Ученые, особенно молодые, продолжают покидать страну – их осталось в России не более 20%. По подсчетам Комиссии по образованию Совета Европы, от "утечки мозгов" Россия ежегодно теряет около 50 млрд. долларов. По более скромным расчётам, с отъездом одного крупного учёного Россия в среднем теряет порядка 300 тысяч долларов.

Многие научные институты Академии наук находятся на грани закрытия, а ученые работают там на чистом энтузиазме, получая мизерную зарплату, и вынуждены подрабатывать в других местах. Катастрофически не хватает современного оборудования, научных приборов, техники. Ученые жалуются на плохую подготовку молодых специалистов. В свою очередь, университетские преподаватели жалуются на очень плохую подготовку школьников. По общему мнению, уровень образования в России резко снизился, в сравнении с советским временем.

 

Несмотря на значительные финансовые вливания в науку за последнее десятилетие (расходы на нее утроились), добиться удалось крайне мало – все по той же причине разворовывания средств, крайне непрозрачного, неповоротливого механизма их распределения, кумовства в научных учреждениях Академии наук. Нередко государственные гранты научные учреждения и их подразделения получают "по блату" на малозначимые, а то и вообще сомнительные исследования. Бывает и так, что деньги достаются проходимцам, выдающим себя за ученых.

Но есть и проблемы, связанные не столько с финансированием, сколько с методологически-управленческими решениями. К примеру, многие ученые и педагоги отмечают зловещую роль ЕГЭ в падении уровня образования. Но стоит напомнить, что ЕГЭ был введен с целью демократизации образования – когда в престижные столичные вузы могли преимущественно попасть столичные же молодые люди, имевшие возможность учиться в лучших, в сравнении с провинциальными, школах, нанимать репетиторов из приемных комиссий этих вузов, да еще и платить им порой взятки за поступление. ЕГЭ призван был уравнять все возможности, лишив поступление в вузы коррупционной составляющей. И в известной степени это произошло. Добавим также, что система ЕГЭ существует в очень многих странах. Другое дело, что ЕГЭ имеет и свои серьезные недостатки – в частности, он дает преимущества часто посредственным, специально натасканным на такие экзамены ученикам, нивелирует таланты, тем более не отражает уровень знаний в гуманитарных науках. Выявилась и коррупционная составляющая уже в ЕГЭ. Но это только означает, что надо искать дальнейшие пути, возможно, комбинировать ЕГЭ с другими видами экзаменов, дифференцировать их в зависимости от вузов.

Соответственно, проблемы науки и образования можно решать на двух совместных путях. Прежде всего, требует радикальных реформ вся наша политическая и социально-экономическая система. Только в стране с перспективной, развитой экономикой, при решительной борьбе с коррупцией, при нормальной законодательной базе могут внедряться инновационные модели развития, требующие современного научного и образовательного аппарата, что, в свою очередь, требует особого внимания к сферам науки и образования и резкого повышения их финансирования.

 

Директор Московского бюро по правам человека Александр Брод: «В самой системе образования и науки требуется коренная перестройка. В частности, нужно перестроить всю систему работы академических институтов, обеспечить прозрачный механизм распределения грантов на наиболее перспективные направления, осуществлять прозрачные конкурсы на замещение должностей в научных учреждениях, материальное стимулирование талантливых студентов и молодых ученых. Необходимо обеспечение вузов и научных учреждений современным научным оборудованием, укрепление контактов инновационных предприятий с университетами и научными учреждениями».

В программе будущего Президента говорится о его решимости серьезно улучшить положение дел в науке и образовании. Очень внушительные средства вкладываются в организацию крупного наукограда – Сколково. Успешно работают некоторые вузы, сотрудничающие с крупнейшими учебными заведениями мира. Есть ли это добрый сигнал, и можно ли надеяться на возрождение страны, науки и образования, покажут ближайшие несколько лет.