Заседание началось с выступления самого Президента, который перечислил важнейшие, на его взгляд, шаги по укреплению прав человека. Обращаясь к членам Совета, он заявил, что "предельно внимательно и лично изучал каждое ваше обращение, каждое ваше письмо, давал поручения государственным структурам", Д.Медведев, прежде всего, указал на подписанный им недавно указ об Общественном телевидении, не забыв упомянуть и о деятельности Совета в подготовке этого указа.
Далее Д.Медведев отметил "очень серьёзное предложение об отмене трёхлетнего срока для вновь назначенных судей, которое призвано повысить их независимость от председателей судов" и "инициативы Совета, которые связаны с изменениями в уголовно-процессуальном законодательстве, включая возможность ходатайствовать о медицинском освидетельствовании с целью замены меры пресечения".
Президент отметил: "Мы очень часто возвращались к резонансным, но единичным случаям", что с его точки зрения, неправильно, и привел в пример дела Магнитского и Ходорковского, хотя "количество лиц, в отношении которых возникают сомнения в их вине в совершении преступления или в иных обстоятельствах дела, существенно больше". Необходимо отметить, что дела Ходорковского и Магнитского стали неким символом нашего неправедного правосудия и вызвали огромный резонанс как в России, так и за рубежом, и нет ничего удивительного, что эти делам уделялось особое внимание. Позже об этом прямо сказала в своем выступлении М.Полякова: "Дела Ходорковского, Магнитского обсуждались нами только потому, что именно их резонансность помогала показывать через них проблемы, которые существуют в нашей судебной и правоохранительной системе".
Председатель Совета М.Федотов сделал неожиданное признание: "Мы знаем, что и Вы не удовлетворены результатами проведённых реформ". Однако он никак не расшифровал, в чем состоит эта неудача, а тут же заметил, что "это не повод их останавливать". Таким образом, самый, наверное, важный вопрос – в чем состоят неудачи реформ (и, собственно, каких реформ?) – остался без ответа.
М.Федотов добавил к перечню важных законов, отмеченных Д.Медведевым как направленных на улучшение прав человека, еще несколько: введение апелляционных судов, распределение дел между судьями с помощью генератора случайных чисел, декриминализацию клеветы и оскорбления, ужесточение наказания до шести лет за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов. М.Федотов особо отметил итоги работы Совета по делу С.Магнитского. Однако он упомянул дело Магнитского исключительно в качестве прецедента – по его итогам были внесены поправки в УК, дающие подследственным право на медицинское освидетельствование, по результатам которого они могут быть освобождены из СИЗО по решению суда. Однако само дело Магнитского, кажется, так и осталось похороненным судопроизводством. Как могла произойти трагедия, кто виноват в смерти юриста, избивали ли его – осталось непроясненным.
Нельзя не признать важной инициативу Совета по запрету на использование заключения под стражу в качестве меры пресечения по экономическим преступлениям: по свидетельству М.Федотова, число возбуждённых уголовных дел по некоторым статьям Уголовного кодекса в сфере предпринимательства сократилось на 70–80 процентов, – что, конечно же, свидетельствует о гуманизации правосудия.
Правда, М.Федотов тут же пожаловался, что предложения Совета игнорируются, и перечислил, в каких сферах: обеспечение независимости судей, развитие суда присяжных, исправление механизмов УДО, помилование, полицейская реформа, образование фонда жертв преступлений, легализация бывших граждан СССР, длительное время проживающих на территории России, и их детей, еще целый ряд законопроектов, в частности, связанных с защитой несовершеннолетних. Даже личное участие Президента не всегда обеспечивает скорейшее достижение "позитивных результатов". М.Федотов привел яркий пример, как Совет поставил вопрос о необходимости скорейшего подписания ратификации факультативного протокола к Конвенции ООН о правах ребёнка, правительство утвердило план действий, но прошло три года, и никаких результатов не последовало. Бесчисленные согласования, чиновничья волокита тормозят прогресс и во многих других делах.
С.Караганов в своем выступлении сообщил, что подготовлены программы увековечивания памяти жертв политического террора.
М.Полякова, рассказывая о деятельности Совета в плане реформирования судебной системы, не столько акцентировала внимание на достижениях Совета, сколько описывала довольно мрачную картину существующего судопроизводства: "ситуация остаётся тяжелейшей". Надо отметить, что ее выступление не просто было очень конкретным и лишенным малейшей доли сервильности, но и вообще одним из наиболее впечатляющих среди всех выступлений в последнее время на эту тему. Речь шла о продолжающейся преступной практике, когда аресты и неоказание медицинской помощи арестованным используют как средство подавления человека для получения нужных следствию показаний. Сказала М.Полякова и о новых тенденциях в преступной деятельности некоторых правоохранителей – а именно, "незаконном использовании правоохранительными органами уголовно-правовых средств для решения экономических споров. Отсюда и отток инвестиций, многое другое и, самое главное, привлечение к уголовной ответственности невиновных людей". М.Полякова вскрыла коренные недостатки российского судопроизводства – ориентированность судей на выживаемость и карьерный рост, что входит в противоречие со стремлением объективного судейского подхода: "Соблюдение прав человека не стало для них приоритетным, поскольку их выживаемость не только не имеет отношения к этим правам человека, но нередко воспринимается ими как помеха в достижении поощряемых показателей их работы, воспринимается как помеха в борьбе с преступностью. Отсюда проблема достойных кадров. Люди, не способные вписываться в неправовые такие технологии, вынуждены уходить, и, в общем-то, остаются только те, кто может в этом участвовать". И нельзя не согласиться с положением о том, что реформа судебной системы и полиции должна "развиваться не на основе починки старой модели, неспособной воспринять новации, необходимо создание… специального центра, который был бы посвящён именно реформированию", и что "именно от реформы этих органов зависит и защищённость людей от самой страшной формы произвола, и уверенность в будущем".
С.Ганнушкина рассказала о беззакониях, творимых на Северном Кавказе. И если тема пыток в органах МВД, похищения людей, судебного произвола уже поднималась, то не так часто звучит тема женского неравноправия на Северном Кавказе, в частности, в Чечне. Тема эта крайне сложная и неоднозначная, поскольку она имеет объективные корни: исламские право и традиции, исторические особенности жизни на Кавказе обусловливают специфическое отношение к женщине, которое может вступать в противоречие с этическими и правовыми нормами Российской Федерации. И эта проблема гораздо шире, чем только у Кавказского региона, и решается в мире по-разному; окончательно же проблема не разрешена нигде.
Г.Джибладзе, затронувший тему НКО, обратил внимание на вновь появившиеся разговоры о "зловредном влиянии заграницы, руке Госдепа". Существенный момент, который Г.Джибладзе поднял в своем выступлении – это явное ограничение свободы собраний. Он справедливо указал на массовые нарушения, беззакония, сопровождающие получение разрешений на собрание и их проведение. Далее Г.Джибладзе отметил случаи неправомерного использования антиэкстремистского законодательства, и, что очень важно, указал на наиболее вопиющие случаи – преследования "Свидетелей Иеговы" и уголовное дело, заведенное против Pussy Riot. Столь же резко Г.Джибладзе высказался о подконтрольном положении СМИ: "Основные электронные и множество печатных СМИ контролируются государством напрямую – через государственные компании или государственных чиновников… Отсутствие честной информации, запреты на появление в эфире критиков власти и рост прямолинейной пропаганды на телевидении является одним из важнейших факторов, вызывающих недовольство участников массовых протестов".
Е.Панфилова в своем выступлении отметила некоторые позитивные результаты, достигнутые Советом, но намного подробнее остановилась на неудачах. В целом же из ее выступления вытекало, что она считает деятельность Совета скорее безуспешной: "Но я для себя выяснила очевидное, что с властью довольно трудно надеяться на то, чтобы власть наказала тех, кто внутри власти. Поэтому моя надежда в основном на общество, на людей..." В результате Е.Панфилова заявила, что не может больше продолжать работу в Совете: "Не секрет, что я пришла в Совет, потому что я надеялась, что мы многое сделаем. Но я теперь думаю, что гражданской активностью я лично в своей постоянной деятельности сделаю значительно больше. Поэтому я не думаю, что я буду готова работать в следующем составе Совета, но вне его я вполне готова проводить ту работу, о которой я сказала" и присоединилась, таким образом, к ряду других членов Совета, покинувших его в разное время.
Вероятно, все выступающие с нетерпением ждали заключительного слова Д.Медведева, в котором он мог высказать свое мнение по поводу услышанного. Однако выступление Президента было достаточно дипломатичным и в основном свелось к общему положению, что не все доделано, но работа будет продолжена. Любопытно, что, как и в интервью журналистам телевизионных каналов, он дистанцировался от точки зрения премьер-министра о влиянии Запада через НКО, сообщив, что не знает, "кто там поднимает волну о том, что НКО опасны для государства". Президент категорически не согласился с тем, что "свобода слова в Интернете находится под угрозой".
Любопытно также, что в ответ на рассуждения о гигантской коррупции среди чиновников Президент снова, как и в интервью журналистам телевизионных каналов, заявил о важности борьбы с бытовой коррупцией, при этом специально отметив, что он вовсе не "переводит стрелок", и высказав парадоксальное мнение, что "с большой коррупцией, как ни странно, совладать даже проще, чем с бытовой".
Отнюдь не все члены Совета были удовлетворены его работой за эти годы или же в ходе совещания не увидели особых перспектив в его деятельности. По сообщениям прессы, вслед за Е.Панфиловой еще несколько человек собираются Совет покинуть.
В целом, на Совете были высказаны нелицеприятные оценки нынешней ситуации с правами человека, что очень важно. С другой стороны, такие оценки высказывались уже неоднократно. Однако Президент не все их разделяет и ни о каких будущих решительных шагах по преодолению ситуации не сообщил.