Данный доклад составлен в очень сложный и, в некотором смысле, переломный момент: недовольство части общества политической ситуацией в стране породило протестное движение, которое оказало влияние и на власть. Эксперты ЦСР, на основе обширного социологического материала за последние три месяца, анализируют, главным образом, состояние российского общества, как на него влияет протестное движение, и какое развитие политических событий возможно в дальнейшем.

Для анализа были выбраны результаты социологического опроса 32 фокус-групп из разных городов России, которые значительно отличаются социально-экономической ситуацией – Москвы, Санкт-Петербурга, Ярославля, Тольятти, Черноголовки, Дзержинска (Новгородская обл.), Новотроицка (Оренбургская обл.) и нескольких других городов. При этом фокус-группы отличались по социальному, образовательному, профессиональному, возрастному составу участников. Таким образом, картина общественных оценок происходящих событий получилась достаточно репрезентативной. Целью фокус-групп было выявление политических предпочтений различных групп населения в период после выборов Президента, включая отношение к кандидатам на президентских выборах, ведущим политическим партиям, профсоюзам и православной церкви, а также к политическим лидерам местного и регионального уровня.

К каким же основным выводам пришли эксперты?

Самый общий вывод состоит в том, что российское общество пребывает в серьезном политическом кризисе, который был предсказуем, и который будет развиваться. Значительный вклад в развитие кризиса внесло противостояние протестных и властных групп, но не оно является определяющим. Кризис обусловлен "устойчивой тенденцией к нарастанию недовольства населения, эрозии базы политической поддержки власти в центре и на местах, а также к усилению спроса на изменения в различных сферах и на обновление персонального состава руководителей в центре и на местах".

Главными для населения являются конкретные социальные проблемы – проблемы здравоохранения, образования, ЖКХ, личной безопасности и эффективного правосудия: "На сегодня сформировался устойчивый и массовый запрос на серьезные изменения ситуации в стране. Он объединяет практически все слои городского населения во всех наблюдавшихся регионах". Для решения этих проблем население видит выход, который интуитивно очевиден – смена правящей элиты. Но этого не происходит, что вызывает разочарование во всех фокус-группах: "вместо декларируемого кадрового обновления пока получается одна большая рокировка. В результате перестановок в верхних эшелонах власти мало кто выбывает из кадровой обоймы и почти каждому подыскивается новое место. Новых лиц во власти практически не возникает. Между тем, массовые слои населения демонстрируют явную усталость от правящей элиты в целом и предъявляют запрос на масштабное кадровое обновление верхнего эшелона власти на центральном, региональном и местном уровне… с рокировкой Путина и Медведева большинство населения на время уже смирилось, хотя, скорее, из чувства безысходности, нежели из уверенности в правильности такого подхода. Но зато убежденность в необходимости практически полного обновления состава правительства, то есть, тех, кто находится непосредственно под ними, – почти единодушная".

Однако протестная составляющая ослаблена во всех слоях общества и присутствует скорее в латентной форме. Авторы приходят к выводу, что респонденты "не проявляют склонности к обострению общественных конфликтов и к открытой политической конфронтации. Агрессивно настроенные политики и призывы к конфронтации и действиям конфронтационного характера не находят ощутимой поддержки и вызывают явное неприятие большинства".

В этом смысле невозможно говорить о состоявшихся протестных акциях в Москве, как выражающих настроение всего среднего класса: "даже в фокус-группах из среднего класса крупных городов – Москвы и Екатеринбурга – установки на активное выражение протеста просматриваются слабо. Это говорит о том, что, несмотря на массовость московских протестов по меркам столицы, в общероссийском масштабе протестующие по-прежнему являются незначительным меньшинством, обособленным от массовых слоев населения".

Вместе с тем, поддержка федеральных властей ослабла не только в крупных городах, но также в малых и средних, причем у разных социальных групп населения. Социологи приходят к неутешительному выводу: "Средний класс крупнейших городов для власти практически потерян. Это выражается в утрате поддержки Путина, партии власти и в неодобрении политического статус-кво". Количество сторонников В.Путина сокращается, их мотивации ослабляются. Те, кто голосовал за Путина, исходили из отсутствия приемлемой альтернативы, и из тех соображений, что неучастие в выборах, порча бюллетеней и т.д. никак не повлияют на их результаты. Один из основных аргументов прежней поддержки Путина – признание его прошлых заслуг, встречается уже значительно реже: "Идет процесс маргинализации мотивированных сторонников Путина и существующей власти".

С другой стороны, населением позитивно может восприниматься смена губернаторов во многих регионах, однако опять же возникают вопросы: хотя вновь узаконенная прямая выборность губернаторов (при всех ограничениях закона) – несомненно, позитивный шаг, решения о смене губернаторов в последние месяцы президентства Д.Медведева, фактически, отодвигают на несколько лет процедуру выбора. Кроме того, многие граждане полагают, что большинство снятых губернаторов "не оправдали доверия" Кремля не по причине плохой хозяйственной деятельности, а в силу неудачных, с точки зрения федерального центра, результатов думских и президентских выборов в регионе. Такого рода "назначенцы" Кремля мало кого устраивают, что подтверждают ответы респондентов на опросы ЦСР: "И этот назначенец, который приехал сюда, это единоросс, правая рука Путина. Да у меня сразу было отношение к нему отрицательное, потому что он назначенец из Москвы. То есть, это их команда, он будет плясать под дудку Москвы. Для местных он ничего делать не будет, потому что он не заинтересован – он не местный человек, который заинтересован в развитии региона".

Масштабность политического кризиса подчеркивается скептическим отношением опрошенных к важным социальным реформам. Большинство реформ воспринимается населением, по свидетельству опросов ЦСР, как пустые слова. Так, "реформа полиции… упоминается респондентами почти исключительно как пример пропагандистской смены вывески, призванной камуфлировать отсутствие реальных улучшений".

Как результат, приходит к выводу ЦСР, "отсутствие видимого прогресса на направлениях, наиболее востребованных населением, может привести к быстрому исчерпанию и без того ослабленной поддержки правительству Медведева и делает вероятной досрочную смену кабинета". Этот вывод совпадает с точкой зрения многих экспертов, которые считают правительство Д.Медведева недолговечным, особенно в случае наступления второй волны экономического кризиса.

Важным и обнадеживающим фактором видится определенное укрепление самостоятельного мышления населения, его "взросление", по выводам авторов доклада: "Население стало менее восприимчиво к популистскому стилю политического взаимодействия. Оно требует правдивых ответов и обещаний, которые на деле исполнимы. При этом доверие авансом не дается никому, а завоевывается в результате исполнения обещаний, максимально приближенных к повседневным запросам населения". Этот факт снижает эффективность популистских обещаний: "…массовой социальной почвы для радикального популизма мы не обнаруживаем". Так, например, пишут авторы доклада, даже популярная за пределами среднего класса идея национализации природных ресурсов не может успешно эксплуатироваться: большая часть нефтяной и газовой отрасли и так фактически находится в руках государства, а "планируемые вложения государства в капитал предприятий оборонного сектора превысят ожидаемую выручку от всей программы приватизации на ближайшие несколько лет". С точки зрения авторов доклада, кампания по форсированной национализации не будет способствовать общественной консолидации, с учетом того, что массовый средний класс запрос на национализацию не разделяет.

Очень важным представляется анализ отношения населения к внешней и внутренней политике страны.

Что касается внешней политики, то население в большинстве своем разделяет антизападную риторику. Респонденты полагают, что "Россия находится во враждебном окружении и должна иметь сильную армию для защиты от внешних угроз". При этом основным стратегическим противником рассматриваются США и западный мир в целом. Авторы доклада приходят к выводу, что "внешняя политика, основанная на теме внешних угроз и антизападной риторике, является для российских властей наиболее значимым якорем, сдерживающим дальнейшее падение политической поддержки властей населением".

В свою очередь, внешнеполитические угрозы напрямик связываются населением с вопросами военного строительства. Напомним, что пути реформирования вооруженных сил вызвали значительные споры, в результате которых ушел из правительства один из самых успешных министров экономико-финансового блока, А.Кудрин. Согласно мнению аналитиков ЦСР, ощущая угрозы для страны, население поддерживает наращивание военных расходов. Но поскольку отношение населения к наращиванию военных расходов напрямую зависит от конечных результатов – перехода к профессиональной армии, пресечения коррупции, победы над "дедовщиной" и т.д. – то авторы доклада опасаются (и представляется, что вполне справедливо), что "решение быстро нарастить оборонные расходы является для властей своего рода миной замедленного действия. Обеспечить эффективное расходование выделенных средств при столь масштабном наращивании расходов будет практически невозможно, что рано или поздно вызовет дополнительное массовое разочарование". Но авторы доклада не останавливаются только на аспектах расходов на оборону применительно к внешней политике, но и прогнозируют возможное ухудшение внешней политики, как одного (если не единственного) направления деятельности государства, вызывающего одобрение населения: "В условиях сохраняющейся тенденции к ослаблению одобрения населением основных направлений внутренней политики властей, можно ждать попыток компенсировать неудачи во внутренней политике внешнеполитическими действиями, идущими в русле ожиданий населения. В результате, внешняя политика может стать еще менее реалистичной и более индоктринированной, превращаясь в механическую производную от политики внутренней. Это ограничит возможности для проведения гибкого и прагматичного внешнеполитического курса, отвечающего долгосрочным интересам России".

И разумеется, пристальное внимание не могут не вызвать выводы авторов доклада на предмет межнациональной обстановки в России, которая в последние годы вызывает большую тревогу у экспертов, правозащитников, да и самих властей. По мнению экспертов ЦСР, очаги межэтнической напряженности существуют, вероятно, только в южных регионах – в центральной России они "явно недостаточны для того, чтобы в массовом сознании на общероссийском уровне проблема межнациональных отношений выдвинулась на первый план". В пример аналитики ЦРС приводят анализ реакций фокус-групп во Владимире на выступление националиста К.Крылова: "Подавляющее большинство участников этих фокус-групп негативно отзывалось о его политической позиции и указывали, что подобный подход в многонациональной стране приведет к обострению конфликтов на этнической почве". Вместе с тем, развернутый анализ впечатлений респондентов показывает, что "националистическая тематика сохраняет свое присутствие в массовом сознании… Полученные результаты свидетельствуют, с одной стороны, о явном нежелании со стороны населения практической реализации радикальной националистической повестки, которая, в их понимании, возможна лишь через институты исполнительной власти, a, с другой стороны, – о выражении определенного эмоционального сочувствия такой повестке". В результате авторы доклада приходят к выводу, что "актуализация межэтнической повестки в качестве первоочередной в общероссийском масштабе потенциально возможна, но лишь в случае значительно более широкого распространения острых конфликтов на национальной почве". Лозунги же типа "Россия для русских" если и имеют сторонников, то скорее на уровне именно лозунгов; когда же они переходят в плоскость конкретного политического предложения (например, массовых депортаций), то количество их сторонников резко снижается. Однако при этом авторы делают акцент на локальные межэтнические конфликты, часто вырастающие из бытовых столкновений. Что касается отношения населения к миграции, которая служит источником повышения градуса межэтнической напряженности, – о чем свидетельствуют многочисленные социологические исследования, – то в отчете сказано лишь о недовольстве местного населения властями, допускающими "неконтролируемый приток мигрантов, а также попустительствующих осуществлению ими незаконной деятельности, включая «захват» местных торговых рынков", – иначе говоря, объектом критики населения становятся не столько сами мигранты, сколько власти. Такой вывод представляется несколько упрощенным, что подтверждают и приведенные в докладе мнения респондентов, в частности: «южане вытеснили русских с рынка силой и подкупом местных властей».

Имеющие место процессы, по мнению авторов доклада, приводят не только к утрате доверия к действующей власти, но и к "неосознанному поиску лидеров новой формации и новых способов политических коммуникаций". Большинство партий, включая и правящую партию, и оппозиционные партии, не пользуются доверием опрошенных респондентов из фокус-групп. Весьма ограниченные перспективы в восприятии населения и у политических лидеров, как старой, так и новой формации (но здесь, по результатам анализа двух раундов опросов, аналитики ЦСР делают вывод, что А.Навальный обходит других политиков по возможностям политического роста). Существующие партии и институты, пользующиеся относительно стабильным доверием определенной части общества, в частности, КПРФ и РПЦ, по разным причинам, не могут предложить таких лидеров. Но тот факт, что к политикам и партиям на местном уровне доверие устанавливается быстрее, а также однородность запросов на перемены в жизни общества, создает, по мнению авторов доклада, возможность для появления партии большинства. Однако появление "сверху" такой партии они исключают: оно "возможно лишь «снизу – вверх» путем выстраивания доверия на местном уровне и его постепенного распространения на общероссийские политические организации и их лидеров".

Что касается будущего развития событий в политической жизни России, то, по мнению авторов доклада, протестные акции в Москве, даже ослабляющиеся за ее пределами, в силу своей массовости, не могут не повлиять на политику властей, поэтому происходит частичная и постепенная модернизация. Возможность подавления протестного движения, т.е. развитие событий по худшему силовому сценарию, всерьез экспертами ЦСР не рассматривается.

Тем не менее, общее развитие событий может, по мнению экспертов, принять и довольно тревожный характер: если и во власти, и в оппозиции перевес будет у радикалов, то "сторонники модернизации во власти и в оппозиции, не склонные к массовому насилию, оттесняются на второй план. Таким образом, нарастает риск реализации сценария политической реакции, а вектор политики смещается в направлении сдерживания назревших преобразований". Отсюда можно сделать вывод, что, как никогда, сейчас требуется диалог между здравыми силами во власти и оппозиции, о чем, впрочем, заявляет подавляющее число экспертов, и на что надеется общество.

Но в планах перспектив такого диалога аналитики ЦСР не питают слишком радужных иллюзий, заявляя о "труднопреодолимых препятствиях с обеих сторон". Они не раскрывают, в чем состоят эти "труднопреодолимые препятствия", но их нетрудно себе представить: это, прежде всего, желание сохранить власть и доходы путем консервации пронизанной коррупционными связями правящей элиты; с другой стороны, это отсутствие четко выраженных программ в разнородной, подчас совмещающей полярные силы оппозиции, ее слабое влияние на регионы, конкуренция в стане оппозиции за лидерство, мешающая ее объединению.

В случае же отсутствия диалога политический кризис будет только возрастать и способен перейти в острые формы, особенно в условиях второй волны экономического кризиса, предупреждают авторы доклада. Это может привести к "потере политического контроля" и резкому ускорению "темпа политической трансформации", – но не будут ли сопровождаться эти процессы резким обострением обстановки в обществе и возможными столкновениями, авторы умалчивают.

Впрочем, политическая трансформация, по их мнению, может принять более плавный характер по объективным причинам – по мере взросления нового поколения и количественного роста среднего класса: "Приближается время естественной смены поколений политической элиты, и это не оставляет российской власти надежды на сохранение политического статус-кво. Поэтому даже возможное ослабление накала протестов в Москве не ведет к завершению политического кризиса, а лишь обеспечивает его более плавное течение".

В целом, доклад ЦСР можно охарактеризовать как очень содержательный, объективный и обоснованный документ. Образованным гражданам страны крайне нужны именно такие исследования, лишенные как подобострастной ноты и реверансов по отношению к властям, так и эмоциональных и безадресных протестных обертонов, остающихся уделом улицы. Выводы же, к которым приходят аналитики ЦСР, будучи достаточно тревожными, вовсе не безнадежны, и могут служить надежным инструментом для выстраивания властями своей политики. Конечно, эксперты ЦСР не могли осветить всех проблем в обществе и составить полной картины общественного мнения; в частности, они ограничились опросами только городского населения (впрочем, городское население в России, несомненно, является локомотивом общественной жизни). Тем не менее, результаты работы Центра, отраженные в докладе, выглядят впечатляюще.

Директор Московского бюро по правам человека Александр Брод: «Безусловно, доклад ЦСР достоин самого глубокого и серьезного обсуждения на всех уровнях государственного управления и представителями всех общественно-социальных групп. Это одно из самых глубоких и полезных аналитико-социологических исследований, появившихся за последние годы».