В разных странах проблема решается по-разному. Ряд стран все еще руководствуется идеями мультикультурализма, стараясь глубже вовлечь иммигрантов в культурно-социальное пространство. Другие государства действуют гораздо более жестко и в плане ограничения миграционных потоков, и внутренней политики по отношению к проблемным меньшинствам.

Наиболее радикальные решения в отношении и мусульман, и мигрантов в целом, уже в течение целого ряда лет принимаются во Франции. Прежний президент Саркози депортировал из страны несколько сотен цыган, запретил носить хиджабы в общественных местах. Решительность принимаемых мер в немалой степени объяснялась и политической ситуацией: за голоса французов ожесточенно боролись партии правого фланга – от радикально правых до правоцентристов. И все они призывали к достаточно жесткой политике в отношении мигрантов: так, на последних президентских выборах Саркози заявил, что потребует от ЕС снижения в два раза квоты на въезд мигрантов в страну, в противном случае будет поднят вопрос о выходе из ЕС. Его соперница, глава «Национального Фронта» Марин Ле Пен вообще обещала закрыть границу для мигрантов.

Однако, при всем своем радикализме, «Национальный Фронт» выглядел гораздо более респектабельным, чем раньше – во времена, когда им руководил Жан-Мари Ле Пен, отец Марин Ле Пен. Лидер и активисты «Национального Фронта» уже не позволяют себе антисемитских высказываний, которыми славился Жан-Мари Ле Пен, стараются не педалировать конкретную религиозную принадлежность мигрантов, рассуждая больше о мигрантах как таковых. И не случайно Марин Ле Пен добилась на выборах очень серьезного успеха, собрав в первом туре около 18% голосов.

Но противостояние коренного населения с мигрантами, и в частности, с мусульманской общиной только нарастает, как и не снижаются амбиции «Национального Фронта» и Марин Ле Пен – в результате чего она выступила с поистине беспрецедентным заявлением. Комментируя напряженность во Франции после публикации карикатур на пророка Мухаммеда, глава «Национального Фронта» предложила запретить ношение в публичных местах еврейской кипы и мусульманского платка (хиджаб, напомним, уже ранее запретил президент Саркози).

Марин Ле Пен истолковала свое предложение в контексте призывов к более широкой трактовке светских принципов, в частности, понятия «общественного пространства»: это понятие определено в законе 2004 г., который запрещает ношение религиозных символов в школах. Но очевидно, что глава "Национального Фронта" имела в виду явно иные цели – а именно ограничение прав мусульман.

Запрет на ношение мусульманского платка прямо вписывается в политику открытого противостояния мусульманской экспансии, как ее видят политики правого толка: по словам Марин Ле Пен, "платки и джалабы стремительно распространяются в нашей стране, а в некоторых кварталах их присутствие давит на жителей уже на физическом уровне, вынуждая французов поступиться свободой слова. В этом вопросе надо проявить твердость… Запрет на ношение платков в общественном пространстве будет соответствовать желанию большинства французов, которых задевает их умножение ". Однако запрет на ношение кипы – головного убора у мужчин-евреев – на первый взгляд необъясним: если к Израилю мир и относится довольно неприязненно, считая его агрессором, то евреи диаспоры никоим образом себя агрессивными не проявляли, и стремиться ограничить их права можно было бы объяснить разве что антисемитизмом, что Марин Ле Пен явно не с руки.

Тем не менее, заявление Марин Ле Пен не лишено логики: согласно современным нормам прав человека, все граждане считаются равными, несмотря на различия в поле, религии и т.д. Поэтому призывать к ограничительным мерам против какой-либо отдельно выбранной религиозной группы в наши дни не представляется возможным – тут же последует обвинение политика в нарушении прав граждан по религиозному признаку. Несомненно, целью Марин Ле Пен было ужесточить ограничения мусульман, но тогда эти ограничения должны автоматически распространяться на представителей всех других религиозных групп. Но Марин Ле Пен вспомнила почему-то только об иудаизме, где ношение кипы является атрибутом религиозного еврея. Дополнительную пикантность ее предложению придает прежняя антисемитская репутация "Национального Фронта" и Жан-Мари Ле Пена. Получается, что Марин Ле Пен, в традициях ее отца, хочет, без всяких на то оснований, ограничить евреев в правах.

Марин Ле Пен прекрасно это осознавала, делая свое предложение, и нашла оригинальный выход из ситуации: она обратилась к евреям с просьбой, в которой подчеркнула, что евреи, в отличие от мусульман, не представляют собой общественной опасности, но ради соблюдения закона, одинакового для всех, она просит их также отказаться от ношения кипы – так сказать, "войти в положение": "Я прошу наших еврейских соотечественников сделать это небольшое усилие, эту небольшую жертву, которая позволит установить равенство между требованиями ко всем общинам. Я уверена, что большинство из них готовы пойти на эту небольшую жертву". Своих мотивов для такой просьбы она и не скрывала: "Если бы я потребовала запретить только платки, то меня тут же сожгли бы на Гревской площади (площадь перед городской ратушей, где до 1830 г. казнили преступников) по обвинению в исламофобии".

Однако само предложение, даже если бы глава "Национального Фронта" действительно руководствовалась бы идеей расширения секулярного пространства в обществе за счет религиозного, является, разумеется, не только крайне странным, но и невыполнимым. И дело даже не только в том, что ношение кипы для верующего еврея – это обязательное требование, а не просто дань традиции. Марин Ле Пен почему-то не учла, что во Франции есть немало католических монахов, которые ходят в монашеском облачении, сикхов, с их особыми головными уборами, буддистов, в их особых одеждах… Тогда аналогичные требования надо предъявлять и им. Но, по-видимому, столь простая мысль в голову Марин Ле Пен не пришла – ее представления о религиозном мире ограничиваются, видимо, только мусульманами и иудеями. Точно такие же представления, судя по всему, и у ее отца, который назвал предложение дочери «разумным и естественным», увидев в нем "светские принципы". На вопрос же, как это относится к католическим религиозным знакам в одежде, Жан-Мари ответил, что «католики не носят ни платков, ни кипы», видимо, забыв о монахах.

Конечно же, это предложение абсурдно, не говоря о его проблематичности как такового – вводить некий светский дресс-код, ограничивающий религиозных людей в правах. Если запрет на закрывающие лицо хиджабы еще можно обосновать требованиями общественной безопасности, то запрет на ношение платков уже не поддается такого рода объяснениям.

Но, конечно же, столь абсурдное предложение является лишь полуанекдотическим, полуабсурдным выражением желания ограничить иммигрантов, и в частности, мусульман, – таким образом, чтобы создать им практически невыносимые условия жизни и заставить покинуть страну. Аналогичные попытки предпринимаются в других странах. Так, крайне левая во внутренней политике и крайне правая финская партия "Истинные финны" предлагает, среди прочих ограничительных мер, резко уменьшить пособия для иммигрантов (некоторые члены партии вообще считают, что в первые три года никаких выплат они получать не должны). Финские учителя в 2010 г. предложили законодательно ограничить количество детей иммигрантов в классах – хотя бы на уровне 20%. Депутат голландского парламента и лидер «Партии свободы» Герт Вилдерс открыто не поддерживает антисемитские лозунги, но зато использует жесткую антиисламскую риторику: он публично сравнил Коран и гитлеровский «Майн Кампф». Итальянская партия «Лига Севера» проводит кампании против строительства мечетей, а её лидер Умберто Босси стал известен тем, что призвал ВМФ Италии обстреливать доставляющие в страну иммигрантов (преимущественно арабов-мусульман из стран Магриба) корабли. В Швейцарии запретили строить минареты. Члены ультраправой венгерской партии "Йоббик" выступают за изгнание из Венгрии сотен тысяч проживающих в ней цыган, среди которых отмечается очень высокий уровень преступности; другими виновниками обрушившихся на страну несчастий объявлены иностранные банки и евреи.

И это примеры лишь малой части законов, которые проводят правые партии. Таким образом, маятник раскачивается, колебания создают все большую опасность глобального противостояния – мусульманских фанатиков с европейскими ультраправыми, часть из которых можно легко отнести к неонацистам.

Директор Московского бюро по правам человека Александр Брод: «Все подобные предложения, как и идея Марин Ле Пен, очень опасны и ведут лишь к обострению ситуации. С другой стороны, все разговоры о толерантности и мультикультурализме так пока и остаются разговорами. Предстоит найти какой-то компромиссный и достаточно плодотворный вариант сосуществования религиозных групп, иммигрантов и местного населения».