Поэтому в октябре 2012 г. Госдума приняла законопроект об обязательном знании трудовыми мигрантами русского языка.

Согласно закону, от мигрантов требуется предъявлять сертификат о прохождении государственного тестирования по русскому языку, который подтверждал бы как минимум элементарный уровень знаний русского языка – умение прочитать короткие простые тексты, взятые из разных источников (названия журналов и газет, вывески, надписи, указатели, объявления), написать короткое письмо, поздравление, изложить основное содержание текста-источника, опираясь на вопросы. Выдавать сертификаты предполагается в специальных центрах при российских вузах и зарубежных образовательных учреждениях. Освобождаются от сдачи экзамена те, у кого есть аттестат об образовании не ниже основного общего, признаваемый в России, либо аналогичный документ, выданный на территории государства, входившего в состав СССР до 1 сентября 1991 г.

С самого начала закон вызвал множество споров. И, прежде всего, споров о том, что понимать под "элементарным знанием" русского языка. Закон должен работать практически – знание русского языка не самоцель, а рабочий инструмент, и потому его изучение должно быть обусловлено практическим применением. Например, представляется разумным, чтобы мигранты-водители маршруток сдавали экзамен на знание города, в котором работают. Но вот географию страны пребывания и ее историю мигрантам знать, хотя и желательно, но совершенно необязательно – однако это странное требование было включено в список обязательных знаний мигрантов.

Соответственно, законодатели попытались применить закон адресно и предъявили требования не всем мигрантам, а только тем, кто трудится в сферах жилищно-коммунального хозяйства, в розничной торговле, бытовом обслуживании – иначе говоря, тем, кому постоянно приходится общаться с населением. Других мигрантов, в частности, строителей, этот закон не касался. Но ведь пребывание в стране мигрантов не ограничивается только общением "по работе" – им надо ходить в магазин, обращаться за медицинской помощью и т.д. Без знания русского языка это невозможно – не говоря уж о том, что мигрант может сменить работу. Кроме того, дифференциация мигрантов в плане их общих прав и обязанностей представляется неоправданной – ведь закон должен быть един для всех (да еще с учетом возможной коррупционной составляющей в такой дифференциации).

Но, несмотря на критику, закон так и не распространили на всех мигрантов. Зато относительно мигрантов, работающих с населением, Министерство образования и науки России пришло к выводу, что минимальный словарный запас мигранта должен состоять из 850 слов. Это требование к базовому уровню владения русским языком опубликовало на своем сайте Министерство образования и науки России под названием «Федеральные государственные требования к определению уровня владения русским языком трудящихся мигрантов». Одновременно предполагается, что мигранты должны уметь читать текст, определять тему, содержание и понимать на слух социально-бытовые диалоги: "уметь инициировать диалог в простых ситуациях стандартного типа; поддерживать беседу о себе, друге, семье, учебе, работе, изучении иностранного языка, рабочем дне, свободном времени, родном городе, здоровье, погоде, а также построить собственное высказывание на основе прочитанного текста"... Лексический минимум языка на базовом уровне предполагает знание 1300 слов.

Согласно другому документу, опубликованному Минобрнауки, утверждаются порядок тестирования по русскому языку, а также критерии отбора головных вузов, в которых будут проходить тесты. Ректоры должны будут обеспечивать учет трудящихся мигрантов, прошедших тестирование, в электронной базе данных, а также предоставлять информацию в ФМС России.

В третьем документе сообщается, что сертификат об уровне владения русским языком "Базовый для трудящихся мигрантов" будет действителен в течение 5 лет. Сертификаты о других уровнях владения будут выдаваться бессрочно.

Очевидно, что столь точный запас минимального словаря мигранта (850 слов) должен был вызвать вопросы: кто его считал, по каким критериям? Так и вышло. По словам профессора кафедры русского языка филологического факультета СПбГУ Людмилы Зубовой, "нужно начинать не с этого, а со специальных учебников и разговорников, и только тогда спрашивать с мигрантов. И ведь неизвестно, что это за 850 слов. Может, это такие слова, которые произносить вообще не стоит".

В свою очередь, член Общественного совета при ФМС России, председатель исполкома "Форума переселенческих организаций" Лидия Графова вообще полагает, что обязательное изучение русского языка становится барьером для приезда мигрантов. Л.Графова, которая отстаивает режим максимального благоприятствования и приезда неограниченного количества мигрантов, объясняя это экономической необходимостью, не отвечает, однако, на вопрос, как мигранты будут общаться с местным населением. Не приставлять же к каждому переводчика? Кстати, первый зампред Комитета по делам национальностей Госдумы Валерий Рашкин заявил, что количество гастарбайтеров в столице продолжает расти, и что в Москве проживает 2 млн. мигрантов. Однако Лидия Графова так и не назвала ту цифру, которую считает целесообразной.

При этом характерно, что сам документ, в котором определяется "элементарный запас" слов для мигранта, отличается непомерной смысловой и лексической усложненностью. Так, в нем утверждается, что мигранту нужно «уметь строить письменное монологическое высказывание репродуктивно-продуктивного характера с элементами продукции в соответствии с коммуникативной установкой или с опорой на вопросы». По утверждению корреспондентов "Вести-ФМ", получить в Минобрнауки разъяснения этого пункта им так и не удалось.

Большинство экспертов сходится во мнении, что языковые требования к мигрантам надо конкретизировать. Владимир Кузнецов, директор московской вечерней общеобразовательной школы № 90, которая одной из первых в Москве начала обучать и тестировать трудовых мигрантов, отметил: "Нужно написать более конкретно: что именно они должны изучать, какие именно ситуации, какие именно слова". Одной из главных проблем в обучении иностранных мигрантов русскому языку В.Кузнецов также считает отсутствие специальных учебных пособий и методик именно для взрослых людей: «Для них «Колобок» или «Репка» не годятся. Мы в основном сами разрабатываем программу на основе вузовских учебников и пособий, собираем информацию из разных источников, включая еще советские учебные пособия». Да и не каждый школьный учитель русского языка сможет обучать иностранцев русскому как неродному: необходима специальная методическая подготовка.

Неоднократно говорилось, что необходимо организовать подготовку ещё на родине мигрантов, но для этого нужны более мощные связи со странами, активная поддержка региона, властей. Однако чиновники эти идеи не поддерживают, что вполне естественно: им желательно, чтобы финансировались не зарубежные языковые центры, а собственные учреждения – стоимость тестирования немалая и составляет 3 тыс. руб.

Но самое важное, что инициативы министерства пока носят теоретический характер: практически требования к знанию русского языка пока не работают. Так, на Среднем Урале лишь около 30 гастарбайтеров получили сертификаты, подтверждающие базовые знания языка. Руководители профсоюзов утверждают, что они еще ни разу не сталкивались с тем, чтобы у кого-нибудь требовали какие-то сертификаты – даже у тех, кто по закону оформляется на работу, и что они сами не знают, какие требования предъявляются. А заместитель начальника УФМС России по Свердловской области Юрий Безбородов заявил: "… люди приезжают работать, зарабатывать деньги, и когда встает вопрос о том, что нужно потратить определенное время на обучение, для многих это оказывается неприемлемым. Поэтому часто они выбирают другое место работы, не связанное со сферой услуг и не требующее общения на русском языке".

Иначе говоря, проблема изучения русского языка гастарбайтерами-иностранцами еще далека от разрешения.