Контролировать исполнение законодательства будет Роскомнадзор, который сможет выносить СМИ предупреждение при повторных нарушениях данной нормы. Если за год предупреждения будут выноситься неоднократно, то деятельность СМИ может быть прекращена, а свидетельство о регистрации аннулировано.

При этом закон не будет распространяться на художественные произведения и сегменты Интернета, не являющиеся СМИ.

Депутаты Госдумы инициировали принятие поправок в КоАП после того, как в августе 2012 г. Роскомнадзор предложил штрафовать СМИ за использование ненормативной лексики. В госструктуре напомнили, что, согласно закону "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию", к вредной отнесена нецензурная брань: детей необходимо ограничить от употребляемых в текстах и передачах бранных слов, которые не классифицируются как нецензурные.

Разумеется, сквернословие и матерщина в России превышают всякие допустимые нормы, и широкое употребление их россиянами чуть ли не с младенческого возраста вызывает опасения. Но они распространены в частных разговорах, употребляются при необходимости и без таковой в литературных произведениях, в кинофильмах. Но что касается СМИ, то вряд ли в какой-нибудь газете или на сайте СМИ можно увидеть матерщину. Кроме того, непонятно, почему надо принимать специальный закон о СМИ, если российским законодательством уже предусматривается уголовное преследование за публичную нецензурную брань?

Борис Резник из "Единой России" назвал законопроект несвоевременным и ханжеским, на фоне того, что "сегодня происходит на экранах наших телевизоров: насилие, жестокость, обнаженка в диком количестве" и справедливо отметил, что среди проблем в СМИ есть более достойные для обсуждения, нежели ограничение мата, – например, необходимость разработки закона об обеспечении экономической независимости СМИ.

Но несогласие закон вызвал не только среди депутатов, но также среди экспертов и журналистов. Отрицательный отзыв на законопроект дало правительство: в отзыве за подписью зампредседателя, руководителя аппарата правительства РФ Владислава Суркова указывалось на упущения в законопроекте – в частности, что в нем содержатся "дублирующие нормы законодательства", что предлагаемая в ст. 13.21 КоАП новая часть 3 будет конкурировать с действующей частью 2 указанной статьи, и что это "создаст возможность для должностных лиц органов государственной власти произвольно выбирать нормы, подлежащие применению в каждом конкретном случае". Также в пояснительной записке к законопроекту "отсутствует обоснование установления срока вступления законопроекта в силу, отличного от общего срока, установленного законодательством РФ".

Не посчитало нужным принимать закон о запрете нецензурной брани в СМИ и Министерство связи и коммуникаций. Замминистра Алексей Волин заявил, что закону мешают крайне расплывчатые формулировки. Волин также добавил, что в Минюсте ему сообщили, что такие формулировки несут высокий коррупциогенный потенциал.

И, конечно же, почти единодушно высказалось против законопроекта журналистское сообщество. Экс-президент холдинга "Профмедиа" Рафаэль Акопов сравнил штрафы за нецензурную брань в СМИ со штрафами за мини-юбки и напомнил, что языковые нормы динамично меняются: "Желание стерилизовать речь и действительность — это дорога в никуда, бессмысленная трата времени сил и денег. СМИ прекрасно понимают, для какой аудитории работают". Главный редактор проекта Openspace.ru Максим Ковальский, покинувший когда-то пост главного редактора журнала "Коммерсантъ-Власть" после публикации фото бюллетеня с матерной надписью, заявил, что различает нецензурную брань и нецензурную лексику: "Как и многие другие слова, матерные могут употребляться в бранном и небранном смысле. Граница проходит не между матерными или нематерными словами, а между разными целями высказывания".

Особое любопытство вызывают рассуждения зампреда Комитета по конституционному законодательству и госстроительству, одного из авторов законопроекта, Дмитрия Вяткина, о цитировании нецензурных выражений, содержащихся в произведениях классиков: "То, что возможно допустить, и мы сейчас не запрещаем использование обсценной лексики в произведениях художественной литературы, хотя вполне возможно, что и к этому придется рано или поздно прийти, все-таки недопустимо в публичном информационном пространстве, которое доступно без ограничений для всех граждан, в том числе несовершеннолетних". В самом деле, вдруг какая-нибудь газета решит разместить на своих страницах стихотворение Пушкина, где он "выражается" – подлежит ли газета уголовному преследованию? Или кто-то прочтет со сцены это стихотворение? Далее, каким образом можно реально предупредить такие случаи? Перечислить все запрещенные к публикации строчки у всех классических авторов? Составить, так сказать, индекс запретных строк? Или же запретить цитирование любых мест, где употребляется одно из четырех-пяти широкоизвестных слов?

Интересно и другое: по разъяснениям соавтора закона Роберта Шлегеля, штраф за мат в комментариях читателей изданиям не грозит. Т.е., высококультурная статья может сопровождаться матерными комментариями читателей, которые смажут всю благолепную картину. Но зачем тогда огород городить?

Далее, Шлегель допускает, что издательства легко могут обойти запрет, заменив в матерном слове одну-две буквы. И здесь Шлегель сдается: «Это игра в кошки-мышки. Можно написать слово наоборот, заменить буквы, дать понять, что имелось в виду. Тут мы ничего с этим не сделаем. Если редакция хочет употребить то или иное слово, намекнуть, что именно это слово имеется в виду, то это будет сделано. Это уже на совести каждого редактора или собственника издания, как этот закон они собираются обходить, если им это вообще нужно. А там уже намеки, полунамеки, полутона, двойные смыслы — на это у нас многие мастера».

Кстати, в США нескольким телекомпаниям были назначены штрафы на общую сумму в $1,24 млн. за нарушение "стандартов приличия". Однако Верховный суд США отменил эти штрафы и заявил, что система наказания компаний за нарушение правил приличия в телеэфире должна быть пересмотрена. Высшая федеральная судебная инстанция США постановила, что американские телеканалы не должны нести наказание за звучащую в эфире нецензурную лексику. Но разумеется, американцы нам не указ.