С.Волков заявляет: «Нам ставят в вину, что мы предлагаем детям читать фрагменты из произведений Набокова, Бродского, Довлатова, Аксенова - список продолжается. Мне кажется, если на государственном уровне будут предприниматься попытки обособить эмигрантскую литературу на основании особенностей судеб авторов, лишить возможности работать с этими текстами, написанными на великолепном, на прекрасном русском языке, это значит, что мы сами своими руками отрезаем очень живую, важную ветвь в развитии русского языка. Я считаю, что люди, которые уехали из нашей страны, но продолжали так писать по-русски, - большие патриоты и сделали больше для своей страны, чем армия писателей, никуда не уехавших, но писавших серо, скучно, вяло и казенно». Волков также выразил обеспокоенность педагогов по поводу идеи создания единых учебников по русскому языку и по литературе.
В интервью газете «Московский комсомолец» С.Волков отметил: «Приводятся конкретные фамилии: Набоков, Бродский, Аксенов, Довлатов. Все эти имена давно существуют в школьной программе, а вопросы по Бродскому и вовсе включены в ЕГЭ. Кое-кто из критиков даже прозрачно намекает на еврейское происхождение многих авторов - это уж совсем скверно пахнет». Он задается вполне естественным вопросом: «Все началось с включения в задания олимпиады стихов Бориса Рыжего, которые, по мнению оппонентов, не годятся, так как «автор трагически закончил жизнь». Но простите, а как быть с Маяковским, Есениным, Цветаевой? А с Пушкиным и Лермонтовым? Такое впечатление, что на самом деле целили не в вопросы олимпиады, а в их разработчиков, участвовавших и в подготовке только что принятой примерной программы уроков литературы в 5-х-9-х классах». Волков опасается укрепления жестких идеологических скреп: «Оппоненты любят ссылаться на необходимость «скреп» для такой огромной страны, как наша. Но не будем забывать Блока, который писал, как важно, «сковывая железом, не потерять драгоценного буйства» - именно об этом его «Двенадцать». Это драгоценное «буйство» школы, учителей и детей и не должно быть потеряно в попытке привести все к общему знаменателю». Он также сослался на мнение профессора С.Красовской, полагающей, что ситуация, складывающаяся сегодня вокруг Всероссийской олимпиады школьников по литературе, является частью масштабной кампании: попытки подмены филологического образования в школе и в вузе идеологией.
В этом свете мрачно-язвительные предложения Антона Ореха, прозвучавшие на «Эхе Москвы», вполне годятся для нынешнего курса развития литературы: «Я все больше склоняюсь к тому, что список из ста книг, обязательных к изучению в школе, - это перспективная идея. Осталось только правильно доработать ее. Например, составить параллельный список из ста, а лучше тысячи книг, читать которые категорически не рекомендуется. И за прочтение которых неплохо бы наказывать и школьников, и родителей, и учителей. Стоит также уточнить, что в списки рекомендованной для учащихся литературы ни в коем случае не должны попасть так называемые произведения авторов, которые по тем или иным причинам эмигрировали из России и Советского Союза либо же были высланы и лишены гражданства.
Разумеется, ни о каком чтении Бродского или Набокова не может быть и речи. Конечно, следует пересмотреть взгляд на творчество Бунина. Никуда не годится Виктор Некрасов. И совершенно непонятно, как можно в школе рассказывать детям про Солженицына. У него и фамилия-то какая - вслушайтесь! Но следует иметь в виду, что вредный для неокрепших умов настрой можно почерпнуть не только из эмигрантских сочинений. Немало сомнительной литературы вышло из-под пера представителей «пятой колонны». Василий Гроссман, Борис Пастернак, Анна Ахматова - вот далеко не полный перечень наиболее отъявленных вредителей, которые, не покидая пределов родины, подрывали ее изнутри. Клеветали, разлагали и в конечном итоге способствовали развалу Советского Союза».
И если ситуация действительно такова, то С. Волков рисует самые мрачные перспективы: «Когда творчество поэта или писателя, его значимость и вклад в отечественную культуру измеряется в единицах, подобных этим - «трагизм», «патриотизм», «популизм» и т.д.; когда уровень профессионализма ученого-литературоведа, учителя-филолога определяется принадлежностью или не принадлежностью к либеральному или национал-патриотическому движению, в тот момент и в том месте заканчивается и литература, и наука филология, и филологическое школьное образование. Подчеркиваю - не возрождается, а с точностью до наоборот - гибнет».
Впрочем, спикер Госдумы Сергей Нарышкин поспешил успокоить общественность, заявив, что в России не будут ограничивать преподавание литературы русского зарубежья: «Сергей Владимирович высказал озабоченность относительно того, что раздаются некоторые предложения ограничить или вообще исключить преподавание литературы русского зарубежья. Не надо паниковать, не будет такого никогда... Давайте поспокойнее относиться ко всяким странным предложениям и высказываниям». Он призвал педагогов ничего не бояться и заверил, что ограничивать преподавание литературы русского зарубежья никто не планирует, даже привел пример подобного абсурдного предложения: «Допустим, если взять какую-нибудь другую сферу - группа женщин предлагает рожать исключительно в воде. Но это не значит, что государство обяжет всех рожать в бассейнах или собственных ваннах».
Директор МБПЧ Александр Брод: «То, что спикер назвал эти предложения «странными», действительно несколько успокаивает. Отметим заодно, что имена авторов разоблачительного письма неизвестны, и подлинность письма «Московскому комсомольцу» пока подтвердить не удалось.Но даже если это фальшивка, то ее хождение представляется симптоматичным и неудивительным. Что дает повод для сильного беспокойства».