Заявление в связи с вынесением приговора Илье Фарберу
Усиливается общественный резонанс по результатам еще одного процесса. И этот процесс, так же, как проходящее параллельно судилище над Pussy Riot, иначе как абсурдом называть нельзя. Только если о судьбе трех девушек еще гадают, то процесс над Ильей Фарбером уже закончен драконовским приговором.
Напомним историю с Ильей Фарбером, преподавшую очередной пример порочности и бессовестности нашего правосудия.
Напомним историю с Ильей Фарбером, преподавшую очередной пример порочности и бессовестности нашего правосудия.
Выпускник ГИТИСа Илья Фарбер, подобно дореволюционным народникам, решил нести чистое и светлое в народ и в 2010 г. вместе с семьей переехал из Москвы в Тверскую область, в село Мошенка Осташковского района, где стал преподавать в местной школе рисование, музыку и литературу. Далее, судя по журналистским описаниям, развернулся сюжет, достойный телесериала.
По-видимому, жители села оказались намного консервативнее, чем Фарбер, и не приняли его новомодных увлечений: он организовывал внеклассные занятия по ушу, читал детям книги вслух, праздновал Хэллоуин и лепил зимой ледяные сердца. Ко всем этим начинаниям жители села, по сообщениям прессы, отнеслись подозрительно и записали учителя в педофилы.
Однако покровительствовавшая Фарберу глава местной администрации предложила ему стать еще и директором сельского клуба. Тут и случилась беда.
Нужно было закончить ремонт здания, которое предназначалось под клуб. По версии обвиняемого, он обнаружил, что субподрядчик просрочил контракт, выполненные им работы некачественны, а смета завышена в 3 раза. Он стал подозревать подрядчика – компанию "Госстрой-1" – в том, что она не столько строит, сколько проедает немалые выделенные областью на ремонт средства – 2,5 млн. рублей, и пригрозил ее гендиректору, Юрию Горохову, судом. Тот пообещал поторопиться с ремонтом. В итоге Фарбер отказался от судебной тяжбы и, чтобы ускорить темп работ, даже начал вкладывать в ремонт собственные деньги, которые руководитель "Госстроя" обещал вернуть учителю. За деньгами учитель приехал в офис подрядчика, где, подписав акт выполнения работ, получил 132 тыс. рублей. На выходе из офиса Фарбера задержали сотрудники ФСБ из Твери. Деньги были мечеными, и директору клуба предъявили обвинение в получении должностным лицом взятки в крупном размере и в злоупотреблении должностными полномочиями (ч.5-я и 3-я ст. 290 и ч. 1-я ст. 285 УК РФ).
По другой версии, гендиректора "Госстроя-1", Фарбер вымогал у него деньги, и тот написал заявление о вымогательстве. Следователи утверждают, что школьный учитель взял с бизнесмена две взятки: 300 тыс. рублей за возможность продолжения ремонтных работ в доме культуры и более 132 тыс. за подписание акта о выполнении работ. А поскольку ремонт так и не был сделан полностью, то Фарбер, согласившись подписать акт приемки, причинил ущерб бюджету учреждения на 941 тыс. рублей.
Вся эта история довольно странная. Указанная следователями версия могла иметь место только в одном случае: выделенные на строительство деньги генподрядчик проел или пустил в оборот, и поэтому не мог продолжать ремонт – за что должен был понести ответственность. Тогда Фарбер теоретически мог за взятку подписать акт приемки несуществующего ремонта и договор о продолжении работ. Но в этом случае следователям обязательно надо было убедиться, что 2,5 млн. рублей действительно исчезли или прокручиваются – однако их судьбой удивительным образом следствие не заинтересовалось.
В свою очередь, можно легко объяснить, каким образом Фарбер подписал акт о выполнении работ. Сын Фарбера Петр, развернувший кампанию по защите отца, позднее объяснял журналистам его действия непрактичностью и отсутствием хозяйственной жилки. В самом деле, Фарбер мог просто "по-свойски" договориться с Гороховым, надеясь на его порядочность: дескать, у вас сложности, я подпишу акт, а вы потом продолжите работу. А Горохов оказался, на беду Фарбера, непорядочным. История вполне банальна, когда один "хозяйствующий субъект" подставляет другого.
Однако настоящий скандал, привлекший широкое внимание общественности и СМИ, разгорелся позже, когда в г.Осташкове состоялся суд. Фарбер потребовал участия в процессе коллегии присяжных, однако это ему никак не помогло. Суд проходил с вопиющими нарушениями закона. Видеозаписи дачи взятки, необходимой в качестве доказательства, предъявлено не было. Прокурор рассказывал, что высчитывал сумму взятки по записи, на которой были слышны "хрусты пятитысячных купюр", и насчитал 30 таких "хрустов" (!). Присяжных не смутил тот факт, что прокурор совершенно произвольно оценил ущерб государству от деятельности Фарбера в 4 млн. рублей, назвав дело "коррупционным". Судья неоднократно выгонял из зала всех собравшихся (объясняя свое решение безобразным поведением "группы поддержки" из Москвы, мешающей вести процесс), советовал присяжным "не обращать внимание на показания подсудимого", не позволил Фарберу задавать вопросы свидетелям и удалил подсудимого с процесса, не дав выступить в прениях и высказать все, что тот хотел сказать в последнем слове (якобы потому, что он оскорбил судью). Подсудимый, по словам адвоката Фарбера, Ивана Моисеева, даже не присутствовал на оглашении вердикта, а «когда в суде допрашивали свидетелей, то половину вопросов защиты судья снял без объяснения причин».
Адвокат Фарбера также обращает внимание на другие нарушения закона: что судья вел процесс без мантии, отвечал на мобильный телефон прямо во время заседания, оставил присяжных выносить приговор в зале суда, где находились четверо «неизвестных» людей».
В итоге на основании решения присяжных (восемь из двенадцати признали его виновным) суд вынес суровейший приговор: к 8 годам заключения в колонии строгого режима и штрафу в 3,2 млн. рублей. При этом не было принято во внимание ни присяжными, ни судьей, что у Ильи Фарбера трое детей, двое из которых несовершеннолетние, что после компрессионного перелома позвоночника у него прогрессируют осложнения, что он должен ходить в корсете.
Столь строгий приговор на основании довольно сомнительного обвинения представляется не иначе как сговором. Гендиректор "Госстроя-1" может теперь не беспокоиться, что у него начнут интересоваться, куда делись 2,5 млн. рублей, и почему вдруг Фарберу пришлось давать разрешение на продолжение строительных работ. Трудно сказать, вынес ли судья приговор чистосердечно или же Горохов попросил его небезвозмездно решить свои проблемы – этот вариант, зная "независимость" наших судов, совсем не исключается. Сам Фарбер, по словам его адвоката Ивана Моисеева, считает, что с помощью уголовного дела с ним хотели расквитаться за то, что он не захотел платить со стройки «откаты». По словам И.Моисеева, присяжных, вместо того, чтобы набирать их по области (как и положено по закону), набрали целиком из жителей Осташково, находящегося по соседству с селом Мошенка. И, видимо, набранные присяжные отнеслись к столичной "штучке" с неменьшей подозрительностью, чем сельчане из Мошенки, и постарались запрятать учителя подальше и надолго.
Разумеется, защита не согласна с приговором и уже подала кассационную жалобу в Верховный Суд России, в которой она ставит вопрос об отмене судебного акта и возвращении дела в Тверской областной суд на новое рассмотрение в ином составе. Иван Моисеев справедливо считает назначенное наказание «чудовищным». Он полагает, что подсудимому могли назначить не более чем условный срок или ограничиться штрафом.
Директор Московского бюро по правам человека Александр Брод: «Какие бы не были нарушения у Фарбера, сколь бы экстравагантным и зловредным он не казался консервативным местным жителям, обстоятельства дела никак не убеждают в необходимости вынесения столь жесткого приговора. Наша фемида еще раз показала себя безжалостной необъективной машиной, мотивированной неизвестно какими соображениями – но явно не гуманностью и нормами законности. Наша организация направит запросы генеральному прокурору Ю.Чайке, председателю Верховного Суда В.Лебедеву, чтобы они разобрались в этом абсурдном деле».
По-видимому, жители села оказались намного консервативнее, чем Фарбер, и не приняли его новомодных увлечений: он организовывал внеклассные занятия по ушу, читал детям книги вслух, праздновал Хэллоуин и лепил зимой ледяные сердца. Ко всем этим начинаниям жители села, по сообщениям прессы, отнеслись подозрительно и записали учителя в педофилы.
Однако покровительствовавшая Фарберу глава местной администрации предложила ему стать еще и директором сельского клуба. Тут и случилась беда.
Нужно было закончить ремонт здания, которое предназначалось под клуб. По версии обвиняемого, он обнаружил, что субподрядчик просрочил контракт, выполненные им работы некачественны, а смета завышена в 3 раза. Он стал подозревать подрядчика – компанию "Госстрой-1" – в том, что она не столько строит, сколько проедает немалые выделенные областью на ремонт средства – 2,5 млн. рублей, и пригрозил ее гендиректору, Юрию Горохову, судом. Тот пообещал поторопиться с ремонтом. В итоге Фарбер отказался от судебной тяжбы и, чтобы ускорить темп работ, даже начал вкладывать в ремонт собственные деньги, которые руководитель "Госстроя" обещал вернуть учителю. За деньгами учитель приехал в офис подрядчика, где, подписав акт выполнения работ, получил 132 тыс. рублей. На выходе из офиса Фарбера задержали сотрудники ФСБ из Твери. Деньги были мечеными, и директору клуба предъявили обвинение в получении должностным лицом взятки в крупном размере и в злоупотреблении должностными полномочиями (ч.5-я и 3-я ст. 290 и ч. 1-я ст. 285 УК РФ).
По другой версии, гендиректора "Госстроя-1", Фарбер вымогал у него деньги, и тот написал заявление о вымогательстве. Следователи утверждают, что школьный учитель взял с бизнесмена две взятки: 300 тыс. рублей за возможность продолжения ремонтных работ в доме культуры и более 132 тыс. за подписание акта о выполнении работ. А поскольку ремонт так и не был сделан полностью, то Фарбер, согласившись подписать акт приемки, причинил ущерб бюджету учреждения на 941 тыс. рублей.
Вся эта история довольно странная. Указанная следователями версия могла иметь место только в одном случае: выделенные на строительство деньги генподрядчик проел или пустил в оборот, и поэтому не мог продолжать ремонт – за что должен был понести ответственность. Тогда Фарбер теоретически мог за взятку подписать акт приемки несуществующего ремонта и договор о продолжении работ. Но в этом случае следователям обязательно надо было убедиться, что 2,5 млн. рублей действительно исчезли или прокручиваются – однако их судьбой удивительным образом следствие не заинтересовалось.
В свою очередь, можно легко объяснить, каким образом Фарбер подписал акт о выполнении работ. Сын Фарбера Петр, развернувший кампанию по защите отца, позднее объяснял журналистам его действия непрактичностью и отсутствием хозяйственной жилки. В самом деле, Фарбер мог просто "по-свойски" договориться с Гороховым, надеясь на его порядочность: дескать, у вас сложности, я подпишу акт, а вы потом продолжите работу. А Горохов оказался, на беду Фарбера, непорядочным. История вполне банальна, когда один "хозяйствующий субъект" подставляет другого.
Однако настоящий скандал, привлекший широкое внимание общественности и СМИ, разгорелся позже, когда в г.Осташкове состоялся суд. Фарбер потребовал участия в процессе коллегии присяжных, однако это ему никак не помогло. Суд проходил с вопиющими нарушениями закона. Видеозаписи дачи взятки, необходимой в качестве доказательства, предъявлено не было. Прокурор рассказывал, что высчитывал сумму взятки по записи, на которой были слышны "хрусты пятитысячных купюр", и насчитал 30 таких "хрустов" (!). Присяжных не смутил тот факт, что прокурор совершенно произвольно оценил ущерб государству от деятельности Фарбера в 4 млн. рублей, назвав дело "коррупционным". Судья неоднократно выгонял из зала всех собравшихся (объясняя свое решение безобразным поведением "группы поддержки" из Москвы, мешающей вести процесс), советовал присяжным "не обращать внимание на показания подсудимого", не позволил Фарберу задавать вопросы свидетелям и удалил подсудимого с процесса, не дав выступить в прениях и высказать все, что тот хотел сказать в последнем слове (якобы потому, что он оскорбил судью). Подсудимый, по словам адвоката Фарбера, Ивана Моисеева, даже не присутствовал на оглашении вердикта, а «когда в суде допрашивали свидетелей, то половину вопросов защиты судья снял без объяснения причин».
Адвокат Фарбера также обращает внимание на другие нарушения закона: что судья вел процесс без мантии, отвечал на мобильный телефон прямо во время заседания, оставил присяжных выносить приговор в зале суда, где находились четверо «неизвестных» людей».
В итоге на основании решения присяжных (восемь из двенадцати признали его виновным) суд вынес суровейший приговор: к 8 годам заключения в колонии строгого режима и штрафу в 3,2 млн. рублей. При этом не было принято во внимание ни присяжными, ни судьей, что у Ильи Фарбера трое детей, двое из которых несовершеннолетние, что после компрессионного перелома позвоночника у него прогрессируют осложнения, что он должен ходить в корсете.
Столь строгий приговор на основании довольно сомнительного обвинения представляется не иначе как сговором. Гендиректор "Госстроя-1" может теперь не беспокоиться, что у него начнут интересоваться, куда делись 2,5 млн. рублей, и почему вдруг Фарберу пришлось давать разрешение на продолжение строительных работ. Трудно сказать, вынес ли судья приговор чистосердечно или же Горохов попросил его небезвозмездно решить свои проблемы – этот вариант, зная "независимость" наших судов, совсем не исключается. Сам Фарбер, по словам его адвоката Ивана Моисеева, считает, что с помощью уголовного дела с ним хотели расквитаться за то, что он не захотел платить со стройки «откаты». По словам И.Моисеева, присяжных, вместо того, чтобы набирать их по области (как и положено по закону), набрали целиком из жителей Осташково, находящегося по соседству с селом Мошенка. И, видимо, набранные присяжные отнеслись к столичной "штучке" с неменьшей подозрительностью, чем сельчане из Мошенки, и постарались запрятать учителя подальше и надолго.
Разумеется, защита не согласна с приговором и уже подала кассационную жалобу в Верховный Суд России, в которой она ставит вопрос об отмене судебного акта и возвращении дела в Тверской областной суд на новое рассмотрение в ином составе. Иван Моисеев справедливо считает назначенное наказание «чудовищным». Он полагает, что подсудимому могли назначить не более чем условный срок или ограничиться штрафом.
Директор Московского бюро по правам человека Александр Брод: «Какие бы не были нарушения у Фарбера, сколь бы экстравагантным и зловредным он не казался консервативным местным жителям, обстоятельства дела никак не убеждают в необходимости вынесения столь жесткого приговора. Наша фемида еще раз показала себя безжалостной необъективной машиной, мотивированной неизвестно какими соображениями – но явно не гуманностью и нормами законности. Наша организация направит запросы генеральному прокурору Ю.Чайке, председателю Верховного Суда В.Лебедеву, чтобы они разобрались в этом абсурдном деле».