В 1950 г. Яков Эйдельман был репрессирован и находился в лагере до 1954 г.
Судя по дневнику Натана, своим примером отец оказал колоссальное влияние на сына - своей бескомпромиссностью, честностью, любовью к литературе.
В 1952 г. Натан Эйдельман окончил исторический факультет МГУ.
Он мечтал о научной карьере, но из-за репрессированного отца это было невозможно.
Он написал диссертацию, посвященную экономике России начала ХХ в., сравнивая ее с современной экономикой.
Но выводы, к которым пришел Эйдельман, сделали эту диссертацию совершенно непроходной.
После окончания университета Эйдельман несколько лет работал преподавателем истории в вечерней школе в Подмосковье.
С 1956 г. он общался с участниками университетского кружка молодых историков, критиковавших сталинизм с марксистских позиций, в результате чего был исключен из комсомола и был вынужден освободить должность преподавателя истории в школе.
Ему удалось устроиться на должность научного сотрудника в Московском областном краеведческом музее в Истре, где Эйдельман и начал изучать творчество Герцена, а также писать.
В 1965 г. он защитил кандидатскую диссертацию на тему «Тайные корреспонденты „Полярной звезды"».
В эти же годы начал регулярно публиковать свои труды.
Одним из главных направлений научной деятельности Эйдельмана была история движения декабристов.
Наиболее известная книга Эйдельмана «Лунин» вышла в серии «Жизнь замечательных людей».
Декабристам были посвящены также книги Эйдельмана «Апостол Сергей.
Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле» и «Первый декабрист» о В.Ф.Раевском.
Эйдельмана интересовали проблемы взаимодействия истории и литературы в России, поиски прототипов героев литературных произведений: «Пушкин и декабристы», «Обреченный отряд».
Эйдельман участвовал в подготовке издания памятников русской вольной печати, опубликовал большое количество статей в научных изданиях и популярных газетах и журналах.
В конце 1989 г. он работал в Институте истории Советского Союза АН СССР, написал книги: «Герцен против самодержавия.
Секретная политическая история России 18-19 вв. и Вольная печать», «Герценовский "Колокол"», «Прекрасен наш союз», «Александр Радищев.
Рассказ о жизни-подвиге русского революционного мыслителя», «Революция сверху в России», «Из потаенной истории 18-19 вв.».
Работам Эйдельмана свойственно особое внимание к нравственной тематике.
Идея личной свободы человека в несвободном государстве, ставшая одной из главных нравственных постулатов «шестидесятников», интерес к отдельной личности в истории прошлого, вопреки непререкаемым марксистским концепциям, были воплощены им и в выборе сюжетов его сочинений, и в предпочтении исторических персонажей - личностей свободных, благородных, талантливых, героических, немало претерпевших от власти.
В этом смысле по Герцену «жизнь сочинителя» Эйдельмана была «драгоценным комментарием к его сочинениям».
Его герои - А.Герцен, С.Муравьев-Апостол, С.Лунин - посвятили себя борьбе за свободу России, многие их мысли были актуальны в условиях советской действительности, что Эйдельман прекрасно умел подчеркивать.
Благодаря именно этому дарованию Эйдельмана его работы были невероятно популярны.
Этому способствовали также особая увлекательная манера письма Эйдельмана, вводившая читателя в атмосферу научного поиска, хороший литературный язык.
Кроме того, Эйдельман обращался ко многим загадочным эпизодам российской истории.
Выбор Эйдельманом своих героев и своей тематики был не случайным.
Они выражали его собственный внутренний мир, гражданскую ответственность, любовь к России - не безоглядную, но критическую и ответственную.
В одном из его писем есть такие строки: «Все эти дни работаю над ПСС Лунина для «Литпамятников».
По-видимому, изучаемый текст обладает обратным действием - эдак повозишься с Луниным, и вдруг ничего и не страшно (хотя все как-то и безразлично)».
Писатель Семен Резник, друг Эйдельмана, рассказывал о нем: «Человек обостренной совестливости, он как бы всегда чувствовал себя виноватым.
В том, что кому-то не дозвонился, не вовремя ответил на письмо, что вынужден о чем-то просить...
И в том, что в любом обществе неизбежно оказывался в центре внимания.
Что его выступления собирали многотысячные аудитории, на них ломились.
Ему словно было неловко, что столько людей оставили свои дела и пришли послушать его».
Будучи не понаслышке знаком с антисемитизмом, Эйдельман очень болезненно относился к различным формам его проявления, да и к любой ксенофобии.
В круг его интересов в немалой степени входили проблемы национальных отношений: так, проблемам русско-кавказских культурных связей, роли Кавказа и кавказского народа в жизни и творчестве А.Грибоедова, А.Пушкина, М.Лермонтова, А.Одоевского посвящена книга «Быть может, за хребтом Кавказа».
В августе 1986 г. Эйдельман был потрясен публикацией рассказа «Ловля пескарей в Грузии» одного из уважаемых и любимых им писателей Виктора Астафьева, в котором он позволил себе критиковал грузин, а потом прошелся и по монголам - «с их раскосыми мордами».
Он написал письмо Астафьеву, где говорилось: «Это та самая ложка дегтя, которую не уравновесят целые бочки русско-грузинского застольного меда».
Астафьев ему ответил вполне антисемитскими письмами, содержание которых Эйдельман прокомментировал следующим образом: «В диких снах не мог вообразить в одном из властителей дум столь примитивного животного шовинизма, столь элементарного невежества».
У него было множество друзей, почитателей, читателей, но, как и всем честным интеллектуалам, жить в России ему было сложно.
Тот же Резник свидетельствует: «Несмотря на обширные просторы родины чудесной, Натан задыхался в ее границах.
Для завершения многих планов ему необходимо было работать в зарубежных библиотеках и архивах.
Но его не выпускали из страны, несмотря на многочисленные приглашения.
В молодости он проходил по одному политическому делу.
Ему повезло: не посадили.
Но его имя попало в какой-то гебистский список, и он был пленником в собственной стране, хотя для ее истории и культуры, для ее самопознания сделал во много раз больше, чем все самозваные (и, разумеется, «выездные») патриоты, вместе взятые».
Хотя Эйдельмана нет с нами уже 16 лет, он живет в книгах, а значит - и в сердцах многочисленных читателей, в воспоминаниях друзей, а главное - в особой атмосфере благородной российской интеллигенции.