Если в случае последнего недовольство выразили местные религиозные деятели и православные зрители, то в данном случае сами актеры пожаловались на спектакль.
Оппонирующие стороны по-разному оценивают причины сложившейся ситуации.
Так, автор спектакля, модный московский режиссер Варвара Фаэр, комментирует сложившуюся ситуацию таким образом: часть артистов просто заставили подписать письмо, поскольку внутреннюю атмосферу в псковском театре давно уже нельзя назвать нормальной.
Прежнее руководство театра было уволено, часть артистов на их стороне, многие спектакли отменены; раскол в труппе и стал катализатором скандала.
Фаэр заявляет: «Исполняющая обязанности директора вчера вызывала каждого актера из проекта и уговаривала подписать письмо к Мединскому.
Под всякими страхами и давлениями».
Свою постановку режиссер, естественно, считает вполне актуальной и интересной, хотя и несколько странной: «Главный герой у меня банщик (реальный псковский банщик), он оказался экстраординарным человеком, мыслящий чудесным образом...
Начитанный, «насмотренный», очень образованный, с самостоятельным мышлением.
И вот канва пьесы в том, что, работая незаметным банщиком, мужчина периодически слышит и наблюдает разный приходящий контингент, рассказывающий о своих проблемах и чувствах.
Это его наталкивает на собственные воспоминания и размышления....
Псков, как и вся Россия, очень разноплановый.
Люди, которые что-то из себя представляют, интересные люди, они ведь очень разные, как и вся Россия.
А вот тема нашего спектакля типична для всей страны: люди живут своей жизнью, проблемами, пытаются уделять внимание друг другу, вникать в проблемы друг друга, а на самом деле не замечают сокровища, которое рядом с ними.
Они не могут представить, что человек, который моет полы в бане, может оказаться незаурядной личностью и откровенным гением.
Для них он просто банщик.
И наша задача расширить представление людей о том, что все возможно, и найти такого банщика в городе Пскове - это чудо, и, думаю, это чудо не единственное».
Подана эта идея, по словам режиссера, «остро, жестко, с примесью черного юмора, тем более что по сюжету банщика из бани уволили, и жизнь его сложилась таким образом, что лучший выход для него, чтобы выжить, - сесть в тюрьму».
В связи с происходящими событиями Фаэр предполагает, что новый директор испугался постановки и заручился поддержкой ведущих актеров: «Меня - приказом и.о. директора! - заставили сделать прогон без костюмов, декораций и реквизита, что само по себе неправомерно.
Я им сделала подобие читки, на которую пришли два артиста - один народный (Юрий Новохижин) и заслуженный (Сергей Попков).
Попков орал: «Вы меня оскорбили своим прогоном! Вы мне два часа объясняли, что я - г...но».
Как говорят психологи, людьми недоразвитыми черный юмор воспринимается как оскорбление.
Новохижин вообще посоветовал мне подобру-поздорову поскорее убираться «в свою Москву»».
Фаэр почувствовала угрозу в этих словах.
Относительно обвинений актеров, что в спектакле много мата и обнаженных женщин, то Фаэр утверждает: существует два варианта пьесы - оригинальный и адаптированный, и актерам был роздан адаптированный текст, где все запрещенные слова были заменены.
«Да врут они все.
Ни мата, ни обнаженных женщин там нет.
Вранье.
Хотя у нас не запрещено использовать обнаженную натуру в искусстве.
И если артист возмущается тем, что ему надо предстать обнаженным, то ему надо задуматься о смене профессии.
На прогоне-читке актеры сидели в своих костюмах, ну и какой обнаженкой они возмущаются?
Что они видели?».
Министр культуры В.Мединский приехал в Псков, чтобы разобраться в сути происходящего.
Вместе с советником псковского губернатора по культуре Дмитрием Месхиевым и самим губернатором Андреем Турчаком они встретились с артистами.
Сначала журналистов хотели выпроводить из зала и сделать разбирательство закрытым, но губернатор потребовал всех оставить.
Д.Месхиев высказывался достаточно осторожно: «Мы категорически не хотим скандала.
Сделано это из-за того, что сейчас театральные подмостки начинают превращаться в сцену каких-то политических ситуаций.
Для решения амбициозных пиар-задач, а не для того, чтобы играть спектакли для зрителя, в чем наша основная задача.
Исходя из того, что творилось на этой сцене, мы написали письмо, из того, какой был текст.
По мнению большинства актеров, занятых в этой пьесе, и львиной доли труппы, нарушения элементарной порядочности - вещь недопустимая.
Никто вас не подговаривал.
Я хоть с одним человеком разговаривал заранее?
В общем, у нас есть идеи насчет спектакля, давайте разговаривать».
Гораздо резче были реакции актеров.
В частности, актер Сергей Попков заявил, что решение спектакля «плоское и статичное», и указал на политическую подоплеку спектакля: «Как раз пьесу-то и не увидел, так как она предполагает развитие.
А здесь просто два часа диалогов в бане.
Персонажи лишь изливают то, что у них наболело....
Ну и ради чего вообще все это делается?
Ради того, чтобы нас, псковичей, помыть в бане?
Показать, какие мы, извините, дерьмо?
Причем в пьесе указываются фамилии определенных чиновников нашего города.
У актеров идет бытовая интонация, нового в актерском существовании я не увидел, и вдруг совершенно немотивированно, в гротескном плане появляется персонаж карлика, которого наряжают и делают королем с намеком на нашего президента.
Которого целуют во все места.
Вот вам весь эксперимент.
Ответьте, зачем городу с тысячелетней исторической, православной, культурной традицией эта провокация?
Это все наносное.
С Запада.
Нас не могут взять военным путем, так делают другим способом...
Россию военными методами не могут уязвить, экономическими санкциями тоже.
Поэтому разрушают ее изнутри - через культуру, искусство и религию.
Мне кажется, это сознательно происходит.
Это ведь госзаказ. Это постановка, которая оплачивается государственными деньгами.
А госзаказ поступает из министерства культуры, поэтому естественно, что артисты обратились напрямую к министру...
Вы же видите, что культуру со всех сторон пытаются разрушить».
Попкова поддержала актриса Ирина Смирнова: «Стыдно! Зачем эта работа на внутреннее разрушение?
Если театр взял проповедническую функцию, то мы должны оставлять людям надежду.
Вдохновлять.
Это всегда делало русское искусство.
А тут выходит, что единственное место, где можно пожить в тишине - это тюрьма...
Я обрадовалась, когда нам предложили этот эксперимент.
Это же интересно.
Тем более, сделать документальный спектакль о Пскове!
На протяжении веков Псков из-за своего пограничного положения защищал Россию от супостатов.
У псковичей есть самодостаточность, чувство достоинства».
Актриса считает, что спектакль унижает псковичей.
Так же считает и актер Виталий Бисеров: «Мне было интересно принять участие в проекте, но когда состоялась первая читка, я поставил себя на место зрителя, и я испугался.
Мне стало жалко зрителя.
Мы и так живем с кучей проблем.
Театр должен нести свет и добро, эксперименты тоже могут иметь место, но не такие».
В защиту спектакля выступил единственный человек - новая актриса и режиссер Евгения Львова.
Раз зритель услышал первую негативную информацию, то Евгения предложила провести первый показ без продажи билетов, без денег, чтобы зритель пришел: «Проблема в нашем неумении вести диалог друг с другом».
В итоге обсуждения министр культуры В.Мединский высказался довольно невнятно, предупредив, что еще не видел спектакля.
Впрочем, общий пафос его выступления можно уловить: «А то получится как с «Тангейзером».
Одна группа людей не смотрела его и осудила.
Другая, тоже не смотрев, осудила их.
Это была странная битва.
В 8-м классе на физике нам объясняли, как летит самолет.
Если он хочет сесть в определенную точку, то он берет чуть выше.
Взять точку точно - и самолет врежется.
Этот же принцип действует и с людьми.
Если хочешь добиться чего-то хорошего, людей надо немного перехвалить.
Если же говорить о плохом, о грязи, то планка будет постепенно снижаться.
Так и зоофилия станет нормальной».
Он также отметил, что на сегодняшний день существуют два известных пути в искусстве: первый - это путь верного служения с постепенно приобретаемой известностью, и второй - с помощью эпатажа и скандала.
В ходе разговора Мединский, естественно, упомянул и недавний скандал, связанный с оперой «Тангейзер»: «В первой части спектакля снимается эротико-порнографический фильм, только не нашлось ни одного местного актёра, который бы согласился на участие в этом, были приглашённые».
История со спектаклем в Пскове еще не завершена, чиновники и творческий коллектив будут разбираться.
Но уже очевидно, что в культуре происходят нездоровые процессы.
То общественность жалуется властям на театр, а теперь и сами актеры апеллируют к властям, призывая их разрешить внутренние разборки.
Выводы в случае Новосибирска очевидны - недопустимо извне вмешиваться в театральную жизнь, но псковский случай намного сложнее: если самим актерам не нравится спектакль, то спектакль обречен - в конце концов, ничто не заставит актеров играть то, что им не нравится.
Директор МБПЧ Александр Брод: «Выход из подобных ситуаций все равно один: предоставить максимальную возможность творческим коллективам разрешать конфликты в своей среде, не прибегая к апелляциям в сторону власти и общественности, не политизируя эти конфликты».