Миссия ОБСЕ (далее – Миссия), включавшая представителей Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ ОБСЕ) и Бюро Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств (ВКНМ), по итогам 12-дневного (с 6 по 18 июля) пребывания на Украине подготовила отчет о положении в области прав человека на полуострове Крым.
Отчет ожидался не без интереса: известно, что западные международные институты резко отрицательно восприняли факт присоединения Крыма к России, считая проведенный там референдум незаконным. Поэтому и отчет комиссии изначально предполагался вполне тенденциозным, в духе украинских СМИ, неизменно заявляющих об ужасной жизни крымчан и непрерывных нарушениях прав человека на территории Крыма.
В кратком обзоре, предшествующем отчету, так и говорится: «В рамках миссии была проведена оценка текущего положения в области прав человека в Крыму, включая те изменения, которые произошли в положении групп меньшинств со времени публикации предыдущего отчета БДИПЧ/ВКНМ о ситуации на Украине в мае 2014 года, вскоре после оккупации и аннексии Крыма Российской Федерацией». Приглашение посетить с этой целью Украину Миссия получила от правительства Украины.
В том же кратком обзоре авторы подтверждают свои ожидания относительно содержания отчета, отмечая, что наиболее острые проблемы в области прав человека, существующие на сегодняшний день в Крыму, соответствуют тем проблемам, на которые БДИПЧ и ВКНМ указали в своем предыдущем отчете и к решению которых призвали власти, де-факто осуществляющие контроль в Крыму.
Авторы отчета указали, что организации и независимые эксперты ОБСЕ имели ограниченный доступ либо вовсе не имели доступа на Крымский полуостров с момента его аннексии. По их словам, власти Крыма оставили без ответа просьбу о предоставлении членам Миссии разрешения на посещение Крыма, поэтому Миссия провела предварительный сбор фактов и исследование на территории материковой части Украины, а также путем дистанционных интервью с соответствующими респондентами в Крыму и других регионах.
Авторы отчета утверждают, что получили «множество заслуживающих доверия, последовательных и убедительных свидетельств нарушений прав человека и закона в Крыму, включая серьезные нарушения». Увы, насколько эти свидетельства «убедительны», проверить сложно.
Правительству Крыма на основании зафиксированных Миссией сообщений и выявленных тенденций предлагается «незамедлительно» принять соответствующие меры, связанные с необходимостью осуществления независимыми международными органами систематического мониторинга ситуации с правами человека в Крыму. Предложение довольно странное, поскольку ясно, что при признании комиссией территории «оккупированной», с чем категорически не согласны российские власти, никаких «незамедлительных» шагов, связанных с рекомендациями комиссии, предпринято не будет.
По сути дела, комиссия возводит все обнаруженные ей нарушения прав человека к «аннексии» Крыма. Она отмечает, что соответствующие изменения в правительстве и законодательстве Крыма оказали «негативное воздействие на полноценную реализацию всего спектра прав человека и основных свобод местным населением, особенно теми его представителями, которые выступали против аннексии, не имели возможности отказаться от принудительно присвоенного им российского гражданства и/или не желали получать российские паспорта». Поскольку в отчете употребляется понятие «местное население» и речь идет не о тех, кто несогласен, то из этого следует предложение фактически повернуть дело вспять и отказаться от «аннексии», что представляется нонсенсом.
Далее авторы отчета заявляют, что все основные гражданские права людей, настроенных оппозиционно (на свободу мирных собраний, свободу объединений, свободу передвижения, свободу слова и доступа к информации), были ограничены тем или иным образом.
Указывается, что требование о перерегистрации, установленное Россией для неправительственных организаций (НПО), СМИ и религиозных организаций, было направлено против тех, кто противился российскому правлению, и в значительной степени ограничивало свободу объединений, деятельность гражданского общества и количество независимых голосов в медиапространстве.
Еще один важный вывод комиссии заключается в том, что власти Крыма использовали систему правосудия для выдвижения неопределенных обвинений в «экстремизме» и «сепаратизме» на основании уголовного законодательства Российской Федерации в отношении несогласных и оппозиции. Во многих случаях выданные властями предупреждения об уголовной ответственности, осуществленные расследования и факты уголовного преследования были политически мотивированы и направлены против «проукраинских активистов, журналистов и членов групп меньшинств» при отсутствии у них процессуальных гарантий и эффективных средств правовой защиты от заявленных процессуальных нарушений. С этим положением можно согласиться, но таковы уж следствия противостояния между Россией и Украиной. Как в России, так и на Украине, напомним, то и дело выдвигаются разные ограничительные меры против лиц, поддерживающих действия противоположной стороны: например, буквально на днях президент Украины П.Порошенко подписал указ о санкциях против более чем четырехсот человек с такими взглядами.
Одновременно члены комиссии указывают, что в отношении членов пророссийских групп «самообороны», обвиняемых в серьезных нарушениях прав человека, не осуществлялось никакого упреждающего расследования и уголовного преследования – хотя указанные нарушения включали в себя насильственные исчезновения, внесудебные казни, пытки и жестокое обращение. Эти группы, пишут авторы отчета, продолжали запугивание, угрозы и задержания жителей Крыма, а также конфискацию их имущества без всяких законных оснований – и эти действия в основном осуществляются в отношении лиц, подозреваемых в несогласии с российским правлением.
Далее авторы отчета переходят к более общим вопросам, выражают озабоченность решением Конституционного Суда РФ, который постановил, что российское правительство не обязано выполнять решения Европейского суда, если они противоречат Конституции России. Авторы отчета увязывают это постановление с отсутствием реакции России на два межгосударственных иска, выдвинутых против нее Украиной, в т.ч. в связи с фактами принудительного присвоения гражданства, дискриминации, нарушения прав собственности, права на неприкосновенность частной жизни и запрета на применение пыток и жестокого обращения. Но совершенно очевидно, что Россия не стала бы реагировать на такие обращения Украины, и решение Конституционного суда было в большой степени ответом на них, не считая прочих решений, направленных против Российской Федерации. Кстати, не только Россия ставит свое законодательство выше международного.
Авторы доклада указывают, что лица, не имеющие российских паспортов, сталкиваются с препятствиями во всех аспектах жизни, в т.ч. при переоформлении и/или продаже частной собственности и предприятий; трудоустройстве или сохранении рабочих мест; при поступлении на учебу, обращении в медучреждения и пользовании другими социальными услугами. Этот факт, скорее всего, действительно имеет место, поскольку отказ от российского паспорта наверняка заставляет чиновников подозревать такого человека в антироссийских настроениях.
Авторы отчета указывают также, что в школах и вузах на всей территории Крыма сократилось обучение на украинском и крымскотатарском языках, а также изучение этих языков, и называют это нарушением культурных и языковых прав общин. Отметим, однако, что подобные обвинения выдвигались против украинских властей в период вхождения Крыма в состав Украины. Тогда изучению русского языка чинили серьезные препятствия.
Еще одно серьезное обвинение, которые трудно проверить: в пенитенциарной системе свыше 2000 заключенных, находившихся в местах лишения свободы на момент аннексии Крыма, были лишены возможности отказаться от принудительного российского гражданства, воспользоваться объявленной украинскими властями амнистией и получить условное освобождение в 2014 году. Существует также вероятность их перевода в исправительные колонии на материковой части России, как следует из некоторых дел. Согласно сообщениям, потребители внутривенных наркотиков и лица с ВИЧ/СПИД, содержащиеся в следственном изоляторе и трех исправительных колониях в Крыму, не имеют доступа к необходимой медицинской помощи.
Вместе с тем обвинение, опять же, представляется странным: какое значение может иметь для крымских правоохранителей объявленная Украиной, т.е. де-факто чужой страной, амнистия заключенных на российской территории, даже если бы они действительно отказались от российского гражданства? Но, конечно же, на сообщение об отсутствии доступа к медицинской помощи следует обратить внимание.
Справедливо отмечен прискорбный, но, увы, неизбежный факт, что все указанные проблемы усугубляются существованием двойных записей о гражданстве, записей актов гражданского состояния, кадастровых записей, параллельных пенсионных и судебных систем, чья юрисдикция распространяется на одних и тех же лиц и имущество. Авторы отчета объясняют это тем обстоятельством, что «Россия и Украина придерживаются политики взаимного непризнания официальных документов, относящихся к Крыму, местное население находится между двумя пересекающимися и противоречащими друг другу нормативно-правовыми системами». Это верно, но надо учесть еще и тот факт, что за такое короткое время (полтора года прошло с момента вхождения Крыма в состав РФ) невозможно было полностью избавиться от двойных записей в документах на территории с численностью населения более двух миллионов человек.
В отчете указывается, что многие жители Крыма лишены возможности продать имущество или предприятие; получить украинские свидетельства о рождении для своих новорожденных детей или получить признание украинских властей в отношении их разводов, оформленных в Крыму. Все это привело к ограничению свободы передвижения многих детей, воспитываемых одним из родителей, в соответствии с новыми правилами посещения Крыма, введенными Украиной. Но тут уж претензии отчасти надо предъявлять Украине.
Справедливым следует признать обвинение со стороны Миссии в том, что крымские татары и украинцы, которые, проживая в Крыму, открыто поддержали территориальную целостность Украины и при этом не поддержали де-факто российские власти, остаются в особенно уязвимом положении.
В отчете говорится, что «в Крыму широко распространено враждебное отношение к жителям Крыма, поддерживающим территориальную целостность Украины». Но это совершенно неудивительно и вообще происходит согласно новому закону РФ, предусматривающему уголовную ответственность за призывы к нарушению целостности РФ.
Также требуют проверки приведенные Миссией сведения о том, что прекращается образование на украинском языке и изучение самого языка, что растет давление на администрацию школ, учителей, родителей и детей с целью прекращения преподавания на украинском языке и его изучения, что еще больше ограничивает присутствие украинского языка на полуострове. Образование на крымскотатарском языке и его изучение, по мнению Миссии, как и прежде, связано с препятствиями. Такие факты, разумеется, недопустимы.
Не обошлись авторы отчета и без критики украинских властей. Они указывают, что лица, осуществляющие поездки между Крымом и материковой частью Украины, жалуются на новые ограничения свободы передвижения между этими двумя регионами и отсутствие надлежащей инфраструктуры на пропускных пунктах, что украинские власти ограничивают доступ проукраинских крымчан к гражданскому реестру и образованию, а также получению удостоверений личности или других официальных документов.
Вновь выдвигается парадоксальный тезис о том, что Российская Федерация должна выполнять свои обязательства согласно международному праву в области прав человека и международному гуманитарному праву, «исходя из роли, которую она играет в осуществлении эффективного контроля над территорией Крыма в качестве оккупирующей державы». Иначе говоря, Россия должна признать себя «оккупирующей державой» и в этом качестве эффективно выполнять свои обязанности, что является, конечно же, нонсенсом.
Все эти положения сопровождаются многочисленными конкретными примерами, из которых только часть может быть, к сожалению, проверена.
На основании этих примеров и общих выводов Миссия дает рекомендации, очевидно, вытекающие из тех нарушений, которые она усмотрела в Крыму.
Некоторые требования представляются справедливыми, например:
- незамедлительно предоставить свободный доступ в Крым международным организациям, институтам, особым процедурам и независимым экспертам ОБСЕ, ООН и Совета Европы, а также представителям любых правозащитных НПО или СМИ, желающих посетить Крым с целью оценки ситуации на месте и публикации сообщений и отчетов;
- расширить без каких-либо ограничений возможности граждан Украины, родившихся или проживающих в Крыму, в т.ч. граждан, находящихся в местах лишения свободы или других государственных учреждениях, для сохранения украинского гражданства и регистрации в качестве постоянных жителей Крыма (в частности, предоставить всем заключенным возможность сохранения гражданства Украины и перевода в места заключения, расположенные на материковой части Украины, согласно их пожеланиям);
- предоставить постоянным жителям Крыма полный объем прав на пользование социальными услугами, доступными гражданам России, проживающим в Крыму;
- обеспечить уважение и соблюдение прав всех лиц на организацию публичных собраний и/или участие в них с любыми мирными целями, особенно с целью празднования культурных, национальных или религиозных праздников на территории Крыма;
- прекратить выдвижение политически мотивированных уголовных обвинений (в т.ч. в «экстремизме», «сепаратизме» и «подстрекательстве к ненависти») в отношении участников мирных собраний, а также в отношении лиц, публично демонстрирующих свою культурную идентичность или выражающих свои политические взгляды и убеждения и т.д.
Некоторые же требования представляются странными и часто противоречащими российскому законодательству, например:
- оказать правительству Украины содействие в осуществлении постановлений Европейского суда по правам человека в отношении дел, направленных на рассмотрение до оккупации Крыма Российской Федерацией;
- воздержаться от перевода лиц, находящихся в местах лишения свободы или учреждениях социальной помощи, в другие регионы, контролируемые Российской Федерацией;
- предоставить детям право на сохранение украинского гражданства и отказ от российского гражданства по достижении совершеннолетия. До достижения этого возраста воздержаться от перевода детей, находящихся на попечении государства как в частных, так и в государственных учреждениях, за пределы Крыма, за исключением случаев воссоединения семей или необходимости учета наилучших интересов ребенка;
- предоставлять право на постоянное проживание в Крыму на основании украинских документов без необходимости наличия российского вида на жительство;
- воздержаться от призыва жителей Крыма в Вооруженные силы Российской Федерации;
- прекратить все уголовные задержания, расследования и уголовное преследование в Крыму в отношении лиц, возможно, совершивших преступления в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации и т.д.
Директор МБПЧ Александр Брод: «Ряд положений отчета может быть полезен российским экспертам, правозащитникам, государственным чиновникам соответствующих ведомств, чтобы проверить имеющиеся факты нарушения прав человека и исправить их. Вместе с тем многие положения отчета являются бессмысленными и нереализуемыми, поскольку игнорируют политическую реальность».