немецкий режиссёр-документалист, автор фильма «Украинская агония. Скрытая война» Марк Барталмай.
В сентябре 2015 года в Германии, России, а также Донецкой и Луганской народных республиках состоялась премьера документального фильма немецкого режиссёра и оператора Марка Барталмая (Mark Bartalmai) «Украинская агония. Скрытая война» («Ukrainian Agony. Der verschwiegene Krieg»). В настоящее время режиссёр продолжает работать над новой лентой «Донецк. Прифронтовой город» («Donezk. Eine Frontstadt»).
Уникальность личности Марка Барталмая состоит в том, что уже почти полтора года, с июля 2014-го по сей день, он практически безвыездно живёт в Донецке. Немецкий режиссёр сопровождал бойцов ополчения во время самых трудных и кровопролитных операций. Он побывал в Дебальцевском котле, в Иловайском котле, был хроникёром кровопролитных боёв за донецкий аэропорт. В фильм «Украинская агония. Скрытая война» вошли материалы, снятые им с июля 2014 по апрель 2015 года, а также целый ряд видеодокументов других авторов.
Корреспондент сайта pravorf.org встретился с Марком, чтобы поговорить о его творчестве, а также мирных и военных впечатлениях в Донецкой народной республике.
- Господин Барталмай, хотелось бы начать наш разговор с названия Вашей киноленты «Украинская агония. Скрытая война». Откровенно скажу, что оно представляется мне излишне провокационным. Ни один украинец, ни один гражданин Украины, вне зависимости от его политических и общественных взглядов, не хочет агонии своей страны, распада своей страны…
- Я готов согласиться с тем, что название картины кому-то может показаться провокационным и даже оскорбительным. И Вы не первый человек, который мне об этом говорит. Но мне думается, что искусство вполне может быть провокационным. Порой оно даже должно быть провокационным! Художественному произведению (а документальный фильм – это тоже художественное произведение!) необходимо будоражить чувства, становиться предметом ожесточённых споров.
Название картины было выбрано не случайно. Я действительно считаю, что в настоящее время происходит агония украинского государства, и эта агония продолжается. Её ещё можно остановить. Я очень переживаю по этому поводу.
- Что именно Вы подразумеваете под словом «агония»? Вы действительно считаете, что украинское государство находится в процессе распада?
- Вы неправильно поняли значение слова «агония». Я не имел в виду политический распад Украины, её исчезновение с карты мира и т.д. Украинское государство вполне может сохраниться в его признанных на международном уровне границах, разумеется, кроме Крыма, вошедшего в состав России.
«Агония» для меня – это потеря нравственных и моральных ориентиров. Разумеется, Донбасс – это неотъемлемая часть Украины, как об этом говорят в Киеве. Точно так же руки, ноги, голова – неотъемлемые части человеческого тела. Но здравомыслящий человек не занимается членовредительством, он не станет отрубать себе пальцы или резать вены.
А киевские власти начали преступную войну против одного из регионов своей страны, используя всю мощь армии. К счастью (если в этом контексте вообще уместно слово «счастье»!), украинская армия оказалась не столь успешной и дисциплинированной, как этого хотелось режиму Порошенко. Но в любом случае можно констатировать, что в течение этой преступной войны против населения Донбасса применялось практически всё вооружение, которое имеется у официального Киева. Это и есть агония.
Не меньшим преступлением, чем использование силы, я считаю экономическую блокаду, которая продолжается и является абсолютно безжалостной. Она лишила людей пенсий, социальных пособий, нарушила поставки медикаментов, нанесла колоссальнейший ущерб всей инфраструктуре региона.
- Последствия экономической блокады всё-таки сглаживаются гуманитарной помощью из России.
- Если бы не гуманитарная помощь из России, то ситуация могла бы быть ещё тяжелее. Донбассу грозила реальная гуманитарная катастрофа: массовый голод, эпидемии, разрушение системы энергообеспечения, водоснабжения и т.д. Гуманитарную катастрофу всё-таки удалось предотвратить.
Но и сейчас ситуация очень непростая. Россия помогает Донбассу. Но всё-таки, с точки зрения международного права, этот регион остаётся частью Украины. А киевская власть пытается его экономически задушить. Да, именно «задушить». Другого слова здесь не подберёшь.
Официальный Киев не даёт согласие на «цивилизованный развод», на выход Донецкой и Луганской народных республик из состава украинского государства. И при этом продолжают экономически душить ДНР и ЛНР.
- Теме экономической блокады уделяется значительное место в фильме «Украинская агония. Скрытая война».
- В этой картине есть запись одного из выступлений Петра Порошенко, в котором он говорит о том, что «дончане будут сидеть в подвалах, их дети не будут ходить в школу, пенсионеры не будут получать пенсий». И эти варварские планы глава государства озвучивает с гордостью! Якобы таким образом, с помощью экономической блокады, жители Донбасса быстрее разочаруются в сепаратистах и попросятся под власть клана Порошенко. На самом деле украинская агония будет продолжаться до тех пор, пока украинские власти не научатся уважать донбассцев, общаться с ними на равных.
- Ваш фильм, в первую очередь, предназначен для западной аудитории, большинство россиян его не видели. Не могли бы Вы рассказать о концепции фильма, представить его наиболее яркие эпизоды?
- Концепция фильма состоит в том, чтобы показать не только военные действия, но и рассказать об истоках донбасской трагедии.
- Господин Барталмай, мне довелось посмотреть Ваш фильм от начала до конца. Он продолжается один час сорок минут. Сто минут документального кино – и от экрана невозможно оторваться! Думается, что Вам удалось выполнить эту задачу, удалось показать истоки донбасской трагедии. Кстати, несмотря на провокационное название, фильм очень мирный. Его можно воспринимать как призыв к национальному примирению на Украине.
- Я ставил перед собой обе задачи: с одной стороны, взбудоражить общественное мнение (в том числе с помощью провокационного названия), а с другой стороны – снять фильм, способствующий национальному примирению на Украине, способствующий прекращению «украинской агонии».
В эту картину вошли не только материалы, снятые мной в Донбассе. Фильм начинается с кадров, снятых на Майдане с ноября 2013 по февраль 2014 года.
- Кто же осуществлял эту съёмку?
- Я долго искал видеоматериалы. Это были кадры, снятые на мобильные телефоны, на любительские видеокамеры. Они демонстрируют Майдан с неожиданной, порой ужасающей стороны. В частности, там показано, как якобы мирные демонстранты устраивают провокации, нападают на полицейских и т.д.
В фильме представлены документальные кадры из Крыма, связанные с крымским референдумом о воссоединении с Россией. Мне также удалось раздобыть уникальные материалы из Одессы, сделанные во время нападения на Дом профсоюзов в мае 2014 года. Это кадры, документирующие чудовищные преступления украинских националистов, сознательно организовавших уничтожение в Одессе своих политических противников. В фильм вошли и сюжеты, показывающие начало так называемой «Антитеррористической операции» (АТО) в Донбассе.
- Таким образом, Вы дополнили свои собственные съёмки, произведённые с июля 2014 по апрель 2015 года, более ранними видеоматериалами.
- Я пошёл на этот шаг, чтобы западный зритель мог представить себе целостную картину событий.
- Какие Ваши собственные материалы Вы считаете наиболее интересными и яркими?
- Даже не знаю, уместны ли в этом контексте слова «интересные и яркие»… Но в моём фильме немало кадров, снятых с риском для жизни: в Дебальцевском котле, в Иловайском котле, в донецком аэропорту, на стратегической высоте Саур-Могила.
Я никогда не забуду кадры, снятые в морге детской больницы в Донецке. В маленьком гробике лежал четырёхлетний мальчик Саша, погибший в центре Донецка. Он стал жертвой очередного обстрела города. Рядом с гробиком стояла мама мальчика. Разумеется, я не стал брать у неё интервью, потому что в такой ситуации всё понятно без слов.
В фильме также представлены интервью с украинскими военнопленными, показано, как ополченцы передают этих бойцов их матерям, приехавшим в ДНР, чтобы вызволить из плена своих сыновей.
Эти кадры наглядно демонстрируют, что подавляющее большинство украинских военнослужащих – это не какие-то фанатичные националисты, а обычные люди, которых использовали как пушечное мясо. Эти солдаты искренне не понимали, зачем их послали в Донбасс, с кем и за что они воюют.
- О чём Вам рассказывали украинские солдаты?
- Они говорили, что их командиры твердили им, что на Украину напал Путин, что в Донбасс вторглись русские и чеченцы под предводительством Кадырова. Об этом же говорило украинское телевидение, писали газеты.
- А при чём здесь чеченцы?
- Это одна из популярных пропагандистских украинских баек, что якобы Рамзан Кадыров сформировал батальоны чеченцев, которые вторглись в Донбасс.
- Вы встречали в Донбассе чеченцев?
- В Донбассе живут люди разных национальностей, но чеченцев и других кавказцев очень мало. Я встречал ополченцев из России, но их тоже не так много, гораздо меньше, чем об этом говорят на Западе. Подавляющее большинство ополченцев – это местные жители.
Что касается выходцев из России, это тоже не чужаки, не искатели приключений. Практически все российские добровольцы, с которыми я общался, имеют тесные связи с Донбассом. Например, человек родился в Донецке, потом уехал в Москву, устроился в Москве на работу, получил российское гражданство. Но вот началась война, и он не мог остаться в далёкой Москве, он возвращается в Донбасс, вступает в ополчение.
С формальной точки зрения такого ополченца можно назвать «российским добровольцем», но фактически он такой же дончанин, только с российским паспортом. Я не встречал в Донбассе случайных людей, не встречал авантюристов. Люди делали сознательный выбор, вступая в ополчение.
- В Вашем фильме приводятся интервью с несколькими ополченцами, говорится об их судьбах.
- Я хотел показать, что люди в Донбассе ЗНАЮТ, ЗА ЧТО ОНИ ВОЮЮТ. Они сражаются за свою Родину, за свою землю, за честь и достоинство.
- У Вашего фильма довольно неожиданный финал.
- Я говорю, что дончане, спасшие свою землю от власти бандеровцев, одновременно спасли и Украину, и Россию. Это утверждение может показаться парадоксальным, но я в этом глубоко убеждён.
- Что именно Вы имеете в виду?
- Когда начались боевые действия в Донбассе, мир стоял на пороге большой войны, мир стоял на пороге войны между Украиной и Россией, между Россией и НАТО. Влиятельные силы в Североатлантическом альянсе ставили перед собой задачу втянуть Россию в этот внутриукраинский конфликт, вынудить Кремль ввести в Донбасс регулярные российские войска.
Разумеется, Россия не могла оставаться равнодушной к трагедии Донбасса. И помощь региону в гуманитарной сфере была оказана. Но всё-таки главная заслуга в том, что Донбасс отстоял независимость. Минские соглашения и нынешнее перемирие стало возможным именно потому, что донбассцы с оружием в руках отстояли свою свободу на поле боя.
Нынешнее перемирие – это безусловная победа ополчения. Люди в Донбассе хотят мира. Но они готовы сражаться за свою свободу!
- Вы говорили о российской гуманитарной помощи. Но многие эксперты, в том числе и в России, обращали внимание и на военную помощь ополчению. Даже появился такой термин «Военторг».
- У меня нет данных о том, что вооружённые силы ДНР и ЛНР (а сейчас речь фактически идёт о регулярных вооружённых силах, а не просто об ополченцах) получали или получают военную технику из России. В Донбассе были военные склады ещё с советских времён, были и свои предприятия ВПК.
До сих пор техническое оснащение вооружённых сил самопровозглашённых республик остаётся довольно низким. Победа была достигнута в неимоверно трудных условиях. Тем самым Россия была избавлена от необходимости осуществлять военное вмешательство в Донбассе.
Как известно, в настоящее время Россия и Украина – слава Богу! – не находятся в состоянии войны. Между ними даже продолжают осуществляться дипломатические отношения, работают посольства в Москве и Киеве. Это огромная заслуга жителей Донбасса. Им удалось отразить атаку бандеровцев СВОИМИ СИЛАМИ.
- Вы говорите, что донбассцы победили в военном противостоянии самостоятельно. А как же российские военные-отпускники, которые якобы активно участвовали в боевых действиях?
- Это лживая украинская пропаганда! Просто многие российские СМИ принимают украинские байки за чистую монету. Я не встречал в Донбассе никаких военных-отпускников. Да, были ополченцы, в паспортах которых стояла московская или ростовская прописка. Но у этих ополченцев не было ни военного образования, ни боевого опыта. Некоторые из них даже не были на действительной военной службе. Они просто приехали в Донбасс по зову сердца. Честь им и хвала!
Все эти разговоры о мифических «отпускниках», которых никто не видел и никто не встречал, имеют цель опорочить и дискредитировать ополчение, поставить под сомнение массовый подвиг и массовый героизм жителей Донбасса. За полтора года военных действий донбассцы приобрели уникальный боевой опыт, научились слаженности, дисциплине. Никакие «отпускники» теперь им просто не нужны!
- Господин Барталмай, позвольте задать Вам несколько личных вопросов. С июля 2014 года Вы практически безвыездно находитесь в Донецке. Вы переехали в ДНР? Вы не собираетесь возвращаться в Германию?
- На самом деле в ДНР я нахожусь с июля 2014 года практически постоянно. Я могу на несколько дней полететь в Германию или в Москву, но потом опять возвращаюсь в Донецк. Но это совершенно не значит, что я сюда «переехал». Никого ведь не удивляет, если немец несколько лет своей жизни проведёт в Лондоне, Риме или Париже. А меня судьба занесла в Донецк.
- Сколько времени Вы ещё намерены провести в Донецке?
- Может быть, ещё несколько месяцев. Может быть, ещё год. Или ещё несколько лет. Жизнь покажет. С июля 2014 по апрель 2015 года я работал над фильмом «Украинская агония. Скрытая война». Потом началась работа над фильмом «Донецк. Прифронтовой город». Этот проект ещё не завершён. Вполне вероятно, что появится и третий фильм о Донбассе. Но о концепции третьего фильма я пока говорить не буду.
- Всё-таки, если рассуждать по-житейски, это довольно странно и удивительно, что Вы переселились из тихой, спокойной Германии в прифронтовой Донецк.
- Я не вижу здесь никакой проблемы. В материальном плане я человек независимый. Могу делать то, что мне хочется, и жить там, где мне хочется. Поэтому моя жизнь в Донецке – это не какой-то подвиг, а просто осуществление моего желания. Если мне захочется вернуться в Германию, то это желание тоже можно будет с лёгкостью осуществить.
Главная причина, которая всё это время удерживает меня в Донецке, – это стремление к художественной правде. Я уверен в том, что писатель, режиссёр, художник должен полностью, без остатка погрузиться в жизнь своих героев. Мой фильм «Украинская агония. Скрытая война» вызвал такой большой интерес в Германии ИМЕННО ПОТОМУ, ЧТО Я УЖЕ ПОЧТИ ПОЛТОРА ГОДА ЖИВУ В ДОНЕЦКЕ. За это время я сам превратился в дончанина.
- Всё, что Вы рассказываете, очень интересно. Но ведь большинство режиссёров-документалистов работают по-другому.
- Большинство режиссёров-документалистов захотят провести в регионе военных действий в лучшем случае несколько недель, а то и несколько дней. А я здесь уже нахожусь почти полтора года. И я не устал. Мне не стало скучно. Мне не требуется отпуск. В этом и состоит моё отличие от большинства режиссёров-документалистов.
Вы знаете, в Швейцарии живёт исследователь спецслужб, знаток тайных операций НАТО Даниэль Гансер. Его научная и просветительская деятельность игнорируется официальными научными институтами, официальными СМИ. Но он является кумиром для сотен тысяч людей в Западной Европе. Мне бы хотелось стать «Даниэлем Гансером в кинодокументалистике».
- Недавно на нашем сайте появилось интервью с Даниэлем Гансером. И его, и Ваша деятельность не может не вызывать уважения. Даниэль Гансер, вступив в схватку с НАТО, подвергает свою жизнь реальной опасности. Вы также стали объектом ненависти для довольно влиятельных групп. Украинские националисты причисляют Вас к числу главных «террористов и сепаратистов». Правоохранительные органы официального Киева объявили Вас фигурантом уголовного дела.
- Такие люди, как Гансер, способствуют распространению независимой информации. Этот голос невозможно заглушить. Подобными принципами я также руководствуюсь в кинодокументалистике. Своим каждодневным пребыванием в Донбассе я подтверждаю содержание своих фильмов. Таким образом, моя жизнь и мои фильмы сливаются в единое целое.
- О чём будет Ваш фильм «Донецк. Прифронтовой город»?
- Это будет фильм о том, как в прифронтовом городе налаживается мирная жизнь. В этом фильме я познакомлю зрителей и с артистами донецкой оперы, и с местными дворниками, следящими за чистотой улиц, и с работниками коммунальных служб, и с сотрудниками местных супермаркетов. Это будет фильм о том, как Донецк возвращается к мирной жизни.
Но, к сожалению, война ещё не завершилась. Да, жизнь стала более мирной. Но перемирие постоянно нарушается украинской стороной. Об этом тоже пойдёт речь в фильме.
- Как у Вас возникла идея отправиться в Донбасс? Что стало побудительным мотивом?
- Я и до этого занимался документальным кино, но не создавал фильмов на общественно-политические темы. Мои прошлые работы – это коммерческие проекты, созданные по заказу различных фирм. Но у меня было довольно много знакомых и деловых партнёров и в России, и на Украине. Поэтому, когда начали развиваться события на Майдане, я мог получать информация «с обеих сторон».
Кроме того, я стал активно следить за публикациями в немецкой прессе, за сюжетами на телевидении. У меня с каждым днём усиливалось убеждение, что западные СМИ информируют общественность, мягко говоря, односторонне и тенденциозно. Более того, когда началось военное противостояние в Донбассе, я понял, что этот регион оказался в информационной блокаде. Трагедия его жителей оставалась безвестной для западной общественности. И у меня возникло желание изменить эту ситуацию.
- В завершение нашей беседы хотелось бы попросить Вас подытожить свои личные впечатления за эти полтора года. Чему Вас научил Донбасс? Что изменилось в Вашей душе?
- Вместо ответа на этот вопрос я могу предоставить вашему интернет-порталу несколько фотографий из моего личного фотоальбома. Эти снимки сделаны и в Донецке, и непосредственно на полях боёв. Они показывают и моё отношение к этой войне, и те перемены, которые произошли в моей душе. В этих фотографиях – моё послание и россиянам, и донбассцам, и немцам.
Беседу вёл Вадим Соколов
http://pravorf.org/index.php/news/1904-donchane-spasli-i-ukrainu-i-rossiyu#sigProIdb565453c13