Борьба с коррупцией – постоянный, и кажется, нескончаемый процесс в России. Заседания, решения, законы, гневные слова по поводу коррупции, аресты чиновников столь же бесконечны, сколь бесконечны разработки новых коррупционных схем.
Сам же Президент России В.Путин высказал удовлетворение тем, как идет борьба с коррупцией в стране: антикоррупционное законодательство РФ и практика его применения, по его мнению, отвечают мировым стандартам, а граждане «в целом положительно оценивают антикоррупционную работу, проводимую на федеральном уровне».
Основные проблемы, по мнению Президента, концентрируются в регионах и в муниципалитетах, и ответственность за снижение уровня коррупции несут главы субъектов Федерации: «Люди сталкиваются с коррупцией на местах, с так называемой бытовой коррупцией».
Президент заявил: «Нужно совершенствовать такой механизм, как изъятие и обращение в доход государства имущества, которое приобретено на незаконные или сомнительные деньги, пресекать попытки дачи взяток от имени коммерческих структур российским и иностранным чиновникам на территории иностранных государств, а также формировать антикоррупционное сознание в обществе». По мнению В.Путина, необходимо принять меры по поиску и возвращению активов, незаконно выведенных за рубеж.
На заседании Совета по противодействию коррупции глава кремлевской администрации и председатель Совета Сергей Иванов уточнил, что процедура обращения незаконно нажитого имущества в доход государства была впервые запущена в 2015 г. Сейчас судами рассматриваются иски на сумму 122 млн. руб.
Но позитивные настроения по поводу борьбы с коррупцией в обществе вряд ли возобладают после заседания Совета. Президент тему коррупции в высших сферах власти не затрагивал вообще, а Иванов в качестве примера назвал чиновников явно второго эшелона – заместителя губернатора Челябинской области Сандакова, заместителя председателя правительства Ярославской области Даниленко, заместителя министра экономического развития Красноярского края Маршалкину. Да и Президент отметил, что деятельность правоохранительных органов по компенсации ущерба, нанесенного коррупционерами, пока сложно назвать успешной. На это обратили внимание и глава администрации, и сам В.Путин: «По статистике, из 15,5 млрд. руб., подлежащих взысканию по делам о коррупции, в прошлом году удалось вернуть только 588 млн. руб. Согласитесь, это достаточно скромная сумма».
Таким образом, особенно похвастаться оказалось нечем, и облеченные властью лица по-прежнему ищут пути преодоления коррупции. Последнее предложение, вызвавшее громкие отклики, последовало от депутата Госдумы от Орловской области, члена комитета по безопасности и противодействию коррупции и бывшего директора ФСБ Николая Ковалёва. Депутат предлагает квалифицировать взятки крупных чиновников, в т.ч. губернаторов, а также следователей, прокуроров и судей, «которые приносят присягу на верность Отечеству», как государственную измену. Напомним, в настоящее время статья о взяточничестве в УК РФ в отношении чиновников предполагает наказание только в виде лишения свободы до 10 лет, хотя и включает в себя 50-кратный размер штрафа по сравнению с суммой взятки, а вот за госизмену (ст. 275 действующего УК РФ) предусматривается тюремное заключение сроком от 12 до 20 лет со штрафом в размере до 500 тыс. рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 3 лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до 2 лет. Таким образом, согласно нынешнему УК РФ за взятку таким лицам будет грозить от 12 до 20 лет тюрьмы.
Отметим, что в комитете Госдумы Н.Ковалев возглавляет комиссию по контролю за достоверностью сведений о доходах и об имуществе депутатов. По словам депутата, крупный чиновник не может не знать, что своими коррупционными действиями наносит вред стране, которой служит: «Почему наш коррупционер, не считаясь с интересами государства, совершает антигосударственное преступление без всякой оглядки, а на Западе все по-иному – взяточник, совершающий должностное преступление с тяжелыми последствиями для своей страны, – явление крайне редкое? Человек, занимающий серьезный пост, не может не понимать, что своими коррупционными действиями предает интересы государства. Следовательно, эти действия, по сути, являются государственной изменой, нанося прямой ущерб нашей национальной безопасности. При этом, скорее всего, целесообразно говорить и о нанесении ущерба не только обороноспособности страны, а ее безопасности в целом. Естественно, что и эта норма будет действовать исключительно при соблюдении принципа неотвратимости наказания».
Интересно, что инициатива о приравнивании взятки, полученной крупным должностным лицом, к госизмене не нова. Еще в августе 2013 г. член думского комитета по обороне Игорь Зотов («Справедливая Россия») предложил коррупцию в государственной оборонной промышленности приравнять к государственной измене, а еще ранее «коррупцию в сфере национальной безопасности» госизменой назвал Президент. В таком же ключе высказывался и вице-премьер Дмитрий Рогозин: «Коррупция при обеспечении обороны и безопасности и при выполнении гособоронзаказа должна приравниваться к госизмене».
По мнению Зотова, принятие его поправок помогло бы снизить уровень коррупции в сфере оборонки: «Сердюковщина в Министерстве обороны показала, что надо наводить порядок в этом ведомстве, нерадивые чиновники, которые торгуют военным имуществом, – это государственные изменники». Поправки Зотова подводили под госизмену действия (бездействие) должностных лиц, «влекущие за собой ослабление обороноспособности страны».
Однако тогда инициатива Зотова – и прежде всего ее адресный характер – вызвала неоднозначную реакцию. По мнению главы комитета Госдумы по обороне Владимира Комоедова (КПРФ), «за коррупцию надо отвечать сполна, и неважно, где она происходит: в сфере оборонной промышленности или в банковском секторе». Заместитель председателя комитета Госдумы по противодействию коррупции Александр Хинштейн посчитал, что законодательная инициатива Игоря Зотова — «чистой воды популизм». Вместе с главой комитета по противодействию коррупции Ириной Яровой Хинштейн настаивал на том, что за преступления, которые нанесли ущерб государству, нужно установить более жесткую санкцию, чем за другие преступления в экономической сфере: «Сейчас нет разницы, украл ты у оборонного завода 100 кг цветного металла или ты вынес их с дачного поселка». А вот заместитель председателя комитета по обороне Франц Клинцевич («Единая Россия») согласился тогда, что нужно ужесточать наказание за коррупцию в оборонном секторе, но отметил, что Дума может не пойти на приравнивание ее к госизмене.
В итоге инициатива Зотова заглохла, а сейчас снова актуализировалась, но уже в более универсальном виде. Однако и ныне отношение к инициативе, на этот раз Николая Ковалева, неоднозначное.
Заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Дмитрий Горовцов поддержал законопроект; мало того, он считает, что необходим комплекс мер, направленных на борьбу с коррупцией в сфере высшего чиновничества и чиновничества в целом в Российской Федерации – возвращение в Уголовный кодекс полного института конфискации для коррупционеров. Также он предлагает ратифицировать ст. 20 Конвенции ООН против коррупции о незаконном обогащении чиновников и криминализации этого состава преступления. На взгляд Горовцова, комплекс мер действительно помог бы сделать серьезные шаги в сфере борьбы с коррупцией на стадии и профилактики, и своевременного пресечения подобного рода преступлений.
Одно из предполагаемых возражений против принятия инициативы Ковалева – это слишком серьезное наказание, предусмотренное статьями за госизмену. Однако примеры столь суровых наказаний можно найти, например, в Китае, где за серьезные коррупционные действия преступника могут приговорить и к смертной казни. Горовцов также не считает наказание за взятки слишком суровым наказанием: «Есть несколько определений Конституционного суда Российской Федерации, где четко сказано, что любой гражданин, поступающий на государственную службу, сознательно берет на себя ряд ограничений, связанных с государственной службой. И мы должны понимать, что, беря взятку, высокопоставленный чиновник наносит серьезный урон и ущерб национальной безопасности нашей страны. И здесь действительно нужны радикальные меры, поскольку ситуация уже давно представляет угрозу национальной безопасности нашей страны».
Он уточняет, что речь идет о новом составе преступления, а не об обычной взятке: «Это новый состав преступления, который мы должны квалифицировать как именно государственную измену. Санкции установлены, вы их называли, – от 12 до 20 лет лишения свободы. Я к этому добавил бы еще конфискацию имущества обязательно, чтобы неповадно было этим коррупционерам, и они не надеялись, что после отсидки они выйдут, и безбедно будут жить и их внуки, и их дети, и их родственники».
Одобряет инициативу и председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. Он уверен, что ужесточение наказания за взятки заставит высоких чиновников идти на сделку со следствием – в частности, коррупционеры начнут возвращать бюджетные деньги, утекающие за рубеж: «Последствия от коррупционной деятельности бывают страшные. Таких примеров много, мы даже говорим о хищении бюджета – это напрямую связано со здоровьем граждан, с безопасностью, со многими вопросами. Поэтому логика совершенно правильная. Самое главное – оставлять еще механизмы для сделки с правосудием и законодательного раскаяния. Поскольку у нас 70% украденных денег уходят за рубеж, механизма возврата их нет, а Запад не собирается их возвращать, потому что они работают в экономике, здесь такой добровольно-принудительный порядок: хочешь идти под особый режим – идешь на сделку с правосудием и возвращаешь деньги».
С другой стороны, заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Эрнест Валеев заявил: «Постановка вопроса о приравнивании взятки крупного чиновника к государственной измене вряд ли имеет право на жизнь. Ни теория, ни практика уголовного права не знает приравнивания одного состава к другим и таким путем усиления ответственности». При этом, по его мнению, есть другие возможности усиления ответственности за эти преступления, кроме приравнивания к государственной измене: «Думаю, это должно производиться не путем приравнивания одного состава преступления к другим составам, которые предусмотрены в Уголовном кодексе, а просто путем усиления санкций за эти действия, в этом есть необходимость». Впрочем, Валеев оговорился, что спорить о перспективе принятия законопроекта пока рано, так как документ еще не внесен в Госдуму.
Руководитель Центра экономических и политических реформ Николай Миронов уверен, что инициатива члена «Единой России» является не более чем предвыборным популизмом: «Так проблему не решить. И сейчас установлены достаточные наказания за взятки, норм Уголовного кодекса у нас достаточно. Но не работают механизмы привлечения к ответственности, что и показало «дело Сердюкова». Что толку называть это громко госизменой, если людей оправдывают или досрочно отпускают?». Кроме того, эксперт полагает, что отождествлять взятку с госизменой юридически неверно.
Не разделяет идеи Ковалева и директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин. По его мнению, хотя российским властям необходимо кардинально изменить подход к борьбе с коррупцией: «Здесь нужно идти по принципу не ужесточения наказания, связанного с тюремным заключением, а по принципу исключения человека из общественной жизни, условно говоря, гражданской и общественной казни. Делать ставку на то, чтобы взяткодателей и чиновников-коррупционеров делать фактически банкротами, изымать у них все капиталы, движимое и недвижимое имущество и исключать их из прежних социальных и профессиональных связей, чтобы они начинали свою жизнь с нуля. Это будет самым страшным наказанием, при этом достаточно гуманным, потому что люди не будут содержаться в заключении».
У каждой из дискутирующих сторон есть свои аргументы, и их нельзя не признать весомыми. Но в любом случае успехи в борьбе с коррупцией упираются, прежде всего, не в формулировки статей УК, а в решимость высших лиц государства покончить с коррупцией, начиная с высших эшелонов власти.