Известный российский ученый Виктор Шнирельман является автором целого ряда книг, в которых он рассматривает истоки и генезис националистических, в частности антисемитских, мифов в России: «Арийский миф в современном мире», «Хазарский миф: идеология политического радикализма в России и её истоки», «Порог толерантности»: Идеология и практика нового расизма», «Интеллектуальные лабиринты. Очерки идеологий в современной России» и другие. Теперь В.Шнирельманом подготовлен сборник статей «Символический язык и ксенофобия: антисемитские мифы в современной России» по актуальным вопросам, которые рассматривались им и ранее. Книга будет издана при участии Московского бюро по правам человека.
В аннотации к сборнику говорится: «Сегодня нет сколько-нибудь устоявшегося понимания социальной роли антисемитизма в современной России. Многие эксперты считают, что он не имеет большого значения в общественной жизни. Между тем, судя по имеющимся данным, в России ведется интенсивная и очень агрессивная антисемитская пропаганда, основанная на нескольких антисемитских мифах». Все эти мифы «обращены к широкой аудитории и распространяются через СМИ и художественную литературу». В сборнике собраны статьи автора, ставящие своей целью исследовать три наиболее популярных мифа:
миф о «последних временах» и приходе антихриста, который «получил наибольшую популярность у православных христиан»;
славяно-арийский миф, интересующий «последователей целого ряда эзотерических учений и неоязычников»;
хазарский миф, распространенный, по мнению автора, во всех трех группах.
Книга адресована самой широкой аудитории, представляя «интерес для правозащитников, религиоведов, этнологов, историков, социологов, политологов, а также для всех, кто интересуется моральным состоянием современного российского общества». «Она может быть использована для обучения студентов в вузах гуманитарного профиля», – говорится в аннотации.
Первые два «мифа», как указывает автор, корнями уходят в глубокую древность и являются, так сказать, международными, а третий «разработан в основном на российской почве».
Автор справедливо указывает на то, что «книги и памфлеты, а также публикации в «национал-патриотических» СМИ выходят иной раз огромными тиражами и находят массового потребителя»: «Официальная Церковь никак на это не реагирует. Мало того, бывает, что публикации ксенофобского толка получают благословения от высших иерархов».
В последующих статьях В.Шнирельман рассматривает арийский миф, его историю и содержание, распространение в СССР и постсоветской России. Автор исследует антисемитскую подоплеку арийского мифа и утверждает: «Рассматриваемые мифы в конечном итоге смыкаются с советским мифом об угрозе миру со стороны «международного сионизма», который якобы постепенно захватывает власть то в одной, то в другой стране и готовится к решающей битве с русскими за мировое господство». В самом деле, арийская мифология является чисто расистским продуктом и мало соотносится с классическими религиозными концепциями, а гораздо больше увязана с расистско-языческой идеологией нацизма. Поэтому соответствующие тексты легко могут быть признаны антисемитскими – что часто и делается: они включаются в список официально запрещенных изданий, насчитывающий уже несколько тысяч наименований. Кроме того, автор проанализировал многочисленные издания такого рода, что, конечно же, важно.
Отметим, что в рамках анализа арийского мифа автор упоминает многочисленные антинаучные гипотезы и фальсификации типа «Влесовой книги». Разумеется, антисемиты могут использовать соответствующие материалы в своих целях, но тут, вероятно, надо отделять такие материалы, как подспорье антисемитов, от собственно антинаучных мифов, бытующих в огромном количестве. Это книги об НЛО, Атлантиде, многочисленные труды Фоменко, псевдо-исследования в области «любительской лингвистики». Сотни таких книг ежегодно появляются и за рубежом. Они отражают вполне присущий многим гражданам искренний или циничный интерес к таинственному, желание поразить или сделать деньги на сенсации. Бывают и идеологические корни у таких концепций – например, доказать древность той или иной культуры или народа. Точно такая же задача была у авторов «Влесовой книги» – доказать древность русской цивилизации. Эти попытки, разумеется, требуют разоблачения, но запретить изобретать мифологию, погружаться в конспирологические теории, верить во всякие глупости невозможно – так устроен человек. Поэтому можно и нужно фиксировать проникновение подобной литературы в высшие учебные заведения и пресекать его.
Третий миф, который автор анализирует в заключительных статьях сборника – «хазарский». Первая же статья на эту тему начинается с любопытного утверждения: «До сих пор исследователи, интересовавшиеся историографией Хазарии, ограничивались изучением развития исключительно научной мысли, абстрагируясь от ее социально-политического контекста. Показывая логику развития научной мысли, такой подход демонстрирует свою слабость там, где мотивация для выбора тех или иных интерпретаций прошлого оказывается связанной с привходящими факторами, лежащими вне поля «чистой науки»... Ученый не остается безучастным по отношению к происходящему вокруг, и резкие повороты в текущей государственной политике или изменения в общественных настроениях, безусловно, оказывают на него определенное влияние. Это нередко сказывается и на том, как именно он выстраивает свою версию далекого прошлого. Иногда это происходит под внешним давлением, скажем, со стороны власти, когда ученый вынужден менять свои взгляды под страхом репрессий; но иногда ученый в интересах своей карьеры сам проявляет инициативу».
Автор исследования предпочитает разбираться не только в «деятельности профессиональных ученых», но и в «образах Хазарии, создававшихся теми, кого принято называть дилетантами». При этом если утверждение, что «у дилетантов странность и экстравагантность их построений, вызывающие у ученых чувство брезгливости, были результатом не столько незнания и отсутствия профессиональных навыков, сколько идеологической заданности, связанной с сознательной актуализацией прошлого, стремлением поставить его на службу настоящему», не вызывает сомнений, то утверждение, что «профессиональные ученые не избегали этого соблазна», в значительной степени интригует.